Взлет
Шрифт:
— Я знать о ты приехать. Прайтико я, в моя шатра, — сказал хан и мы отправились в центр множества повозок, где выделялись размерами и внешним убранством четыре шатра.
— Это мой дом и дом жена мой, это дом старший сестра, она скоро уходить в соседний Орда, становиться жена. Мой зятя не участвовал в война, он бояться, что иная Орды придут к нему. Я защищать его… — Аепапосмотрел на меня. — Ты защищать его?
Наивная простота! Я тут прокручиваю сценарии разговоров, хитростей, плету в голове фразы и выражения, чтобы опутывать хана. А он правду матку, да прямо по лбу. Хотелось
— Все возможно. Но я, думаю, что должно хватить уже того, что я провозглашу твоего союзного хана «другом Братства». Но… — теперь была моя очередь чуть нахмурить брови и пристально посмотреть на собеседника. — Я не могу признавать и приходить на помощь тем, что не одной со мной веры. И кто не выгоден Братству. Всякая помощь, она денег стоит. Мы с тобой дрались вместе и это еще больше, чем деньги, а вот твоего зятя я не видел на поле боя.
Аепа по-мальчишески фыркнул, проявляя недовольство, но не стал выказывать, или спорить, а сказал несколько иное:
— А говорить хану Ашаруку, что не след ходить поганцем, Христа принять надо. А он говорить, что скорее Аллаха принять, у него там, рядом с Ордой идти булгары.
— Это выбор каждого, мой друг. Примет ислам, пусть обращается к эмиру за помощью, а я же не стану посылать воинов своих на смерть без выгод, — отвечал я.
— Я знать, я воевать рядом с ты. Но нельзя стоять у шатра, нужно лежать в шатра и вкушать еда, — улыбнулся Аепа и, дождавшись когда воин-половец подымет массивный ковер и тем самым откроет ему проход в шатер, прошмыгнул во внутрь, следом вошел и я.
Сопровождение как мое, как и ханское осталось снаружи.
— Я рад, что ты приехать, — сказал Аепа и предложил мне пиалу с непонятной субстанцией.
Принюхавшись, я вполне уверенно сделал глоток ароматного говяжьего бульона с большим количеством перца и каких-то еще трав, а еще пересоленного. Пересол и перец — признак богатства и, если такое подают гостю, то говорят, что ценят его. Хорошо, что меня всего-то ценят, а не, к примеру, восхищаются, а то мои вкусовые рецепторы вообще взвыли бы. И так пить бульон было сложно. Если остроту я вполне воспринимаю и даже соскучился по ней, то соли было слишком много. Однако, я поблагодарил радушного хозяина.
После мы поели мяса, причем обгладывали одну кость по очереди. Это было так же признанием чуть ли не родства. Это кушание запивали тем же бульоном, заедали хлебом. И такой вот был перекус, а еда, как сказал Аепа, только готовится и к вечеру будет пир.
Начались переговоры. Хотя назвать переговорами процесс, когда озвучивались пункты договора и сразу же по ним наступал консенсус, нельзя. Отдать сто десятин земли? Легко, берите триста! Единственно, что в приоритетном порядке производить обмен с Ордой, выдавая готовую муку людям Аепы. Ну и небольшой выход, так сказать, плата за аренду земли. Охраной заниматься следует вместе.
Во всех вопросах, если это только не будет вредить Руси и интересам Орды, мы договорились, что помогаем друг другу всеми силами. Аепа объявляет меня «другом Орды Аепы», я объявляю
— Остается только обвенчать тебя с Тесой… в крещении Марией. Сестра моя, я уже говорил тебе там, на холме, который мы так и не сдали врагу, красива и станет тебе достойной женой, — сказал Аепа, высматривая мою реакцию.
Я был не возмутим. При этом, даже не пришлось применять актерское мастерство. Давно не было женщины и, наверное, ожидание какой гетеры, женщины малой «социально-ордынской» ответственности, больше вызвало у меня эмоций. Я бы от какой наложницы не отказался. А жена… Так это дело будущего, не факт, что еще срастется.
Между тем, хотелось посмотреть на женщину. Знаю я это «красиво». Может так быть, что еще за центнер дамочка с усами, как у Семена Буденого. Читал, что в иной реальности был такой шах в Персии, который брал в гарем толстушек, но обязательно с усами, считая подобное сочетание вершиной эстетики.
Одна из причин того, что я здесь — это женитьба. Проанализировав свои возможности в этом направлении, я пришел к выводу, что сестра православного половецкого хана — это оптимальный вариант. До семи тысяч воинов может выставить Аепа после того, как получил свою долю из добычи. Это много. Такой союзник мне нужен. Совсем же другое дело, если у меня будет пусть даже две тысячи воинов, да у половецкого родственника семь тысяч, ну не семь, пять, все же. С такими силами можно многое сделать, даже замахнуться на экспансию в сторону мордвы, а то булгары там даже соперника не видят, уже вовсю распространяют не только ислам, но, что важнее, — свое влияние. Мордва стала платить выход Булгарии! А могла бы Руси, делая ее сильнее.
Хан выкрикнул на своем языке и в шатер вошел воин. Они о чем-то переговорили. В это время я внимательно изучал реакцию и интонацию, с которыми произносились слова. Вдруг, сейчас Аепа сказал: «Всех убить!» Но в интонации, замешанной на игривости и веселье, не было намека на то, что половецкий хан решился на самоубийственную авантюру. Сейчас Степь стонет и утопает в крови и Орда Аепы так же может попасть под раздачу, если убьет меня. А вот то, что сейчас меня хотят знакомить с Марией-Тесой, факт.
Мария-Теса!.. Прямо-таки, Мария Терезия, получается, австрийская императрица.
— Сие сестра мой, — громогласно сказал Аепа еще до того, как девушка вошла в шатер.
Меня несколько смутило «мой», но, нет, это была девушка.
Ух… Хороша, чертовка! Гибкий стан, не худая, но атлетичная, явно не гнушается физических нагрузок, черноволосая с чуть раскосыми темно-карими глазами. Не высокая, но и низенькой не назовешь. Пухлые губки, вполне оформившееся тело с выраженными вторичными половыми признаками. Как говорила Сова в советском мультфильме про Винни-Пуха: «Мой любимый размер!»