Взломать смерть
Шрифт:
— Почему не завтра? — поинтересовался Моро.
— Я планировала посетить Национальный исторический музей. По вашему вопросу, безусловно, — негромко сказала Валери, открывая глаза.
Обычно она не боялась разговаривать по телефону, но сейчас чувствовала себя провинившейся школьницей, которую вызвали на ковёр к директору. Её переживания перед собеседованием в Геральдической палате не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось у неё в душе сейчас.
— Ха! — то ли усмехнулся, то ли кашлянул Моро. — Там вы не найдёте ничего полезного! Впрочем, так и быть. Жду вас послезавтра.
С этими словами бизнесмен дал отбой. Несколько секунд Валери так и стояла, сжимая смартфон в руке. Из оцепенения её вывел скрежет в дверном замке, а затем настойчивый стук в дверь. Ещё не до конца вернувшись к реальности, Валери обернулась на звук.
Кроме неё, ключ имелся у арендодателя и ещё у одного человека — её студенческого приятеля Луи Габена. Вернувшись домой, Валери закрыла дверь на защёлку, поэтому попытки открыть замок снаружи не увенчались успехом.
Отложив телефон, Валери поспешила к двери. Увидев в дверной глазок уложенный воском чуб, девушка отодвинула защёлку.
— Милая моя, тебя ведь можно поздравить?! — завопил Луи, возникая в дверном проёме. — Если да, у меня есть бутылочка вина. Если нет, у меня всё равно есть бутылочка вина! Я подумал, что нам она пригодится в любом случае!
— Да… да, Луи, меня взяли. — Открыв дверь шире, Валери пропустила приятеля в квартиру.
Она ещё не до конца пришла в себя после странного разговора с Этьеном Моро, но появление Луи определённо подействовало на неё отрезвляюще.
— Я так и думал, так и думал! — молодой человек подпрыгнул на месте, и в сумке с продуктами что-то звякнуло. — Не представляешь, как я счастлив! Теперь мне не придётся утирать твои слёзы отчаяния и вечер не будет испорчен!
Худощавый, с безупречной осанкой танцора, Луи Габен обладал располагающей внешностью и широкой белозубой улыбкой. Обычно он носил узкие брюки, рубашки из тканей с эффектом «металлик» и пользовался духами Bleu de Chanel (которые, сказать по правде, лишь недавно стали ему по карману). Луи поставил сумку на пол и обнял Валери. В ответ девушка слабо улыбнулась.
— Но, я смотрю, ты как будто бы не рада? — Луи смерил подругу внимательным взглядом.
— Ой, нет, прости, Луи! Конечно же, я безумно рада! — Валери попыталась взять себя в руки, и это ей более или менее удалось. — Просто я только что говорила по телефону со своим первым клиентом и немного перенервничала. Ты в жизни не догадаешься, кто это был!..
— Даже и пытаться не буду! Но ты мне всё подробно расскажешь! — усмехнулся Луи. — Нас ждёт долгий и вкусный вечер.
Луи перетащил продукты на кухню. Готовка была его страстью, и он демонстрировал это каждый раз, когда приходил в гости к Валери. Второй его любовью являлись бальные танцы.
— Надеюсь, ты голодная, потому что сегодня я планирую приготовить говядину по-бургундски!
Сейчас Валери предпочла бы заняться поисками материала о Жиле де Рэ, но выставить Луи за дверь — такое бы ей и в голову не пришло. Пока молодой человек резал мясо, грибы и овощи, она рассказала, как прошло собеседование в Геральдической палате и какое задание ей дали.
— Этот Моро
— Ничего ты не понимаешь! — отмахнулась Валери. Она стояла в дверях кухни, опираясь на косяк, и наблюдала, как готовится мясо. — Какая ещё справочка? Моро планирует вернуть положенное ему наследство — замки, дома, огромные участки земли. Сейчас всё это принадлежит государству, и я сомневаюсь, что Этьен Моро получит наследство на блюдечке. Впрочем, он, похоже, уверен в своей правоте. Иначе зачем всё это затевать?
— Хайп? — предположил Луи, высыпая в миску нарезанную морковь.
— Не думаю… Информации в Сети о нём не так много. Кажется, Моро не из тех, кто любит выставлять свою жизнь напоказ.
— Тогда даже не знаю, — Луи неопределённо пожал плечами и принялся шинковать лук.
— Кстати, и сам барон де Рэ полон сюрпризов. В документах сказано, что его казнили за убийства. Завтра с утра поеду в Национальный архив, почитаю судебные документы.
— Суды и в наше-то время не отличаются справедливостью, — скривился Луи. — А представляешь, что творилось в Средние века? Могу поспорить, этот барон ни в чём не виноват.
Луи скептически относился к системе правосудия Франции, а после отчисления из университета тем более. Хотя Валери считала, что система здесь виновата в последнюю очередь, ведь Луи сам нарывался как мог. Он не пропускал ни одной акции протеста, даже если его это не касалось напрямую. На его счету были забастовки против роста стоимости жизни, насилия со стороны полиции, антимусульманского законодательства и даже против пенсионной реформы. Луи Габена то и дело задерживала полиция, и в какой-то момент деканат решил, что для студента Страсбурга у него излишне активная социальная позиция.
На первых курсах Валери ещё пыталась убедить Луи, что это плохо кончится. Потом махнула рукой. Молодой человек с пеной у рта доказывал, что только благодаря демонстрациям их страна ещё кое-как держится на плаву, приводил массу примеров, когда к мнению людей всё-таки прислушивались, и не унимался до тех пор, пока Валери не признавала его правоту. Если не принимать во внимание его пунктик, Луи был верным другом и просто хорошим человеком. Отстаивая интересы всех подряд, он в то же время замечал любую несправедливость рядом с собой и всегда был готов вступиться за слабого.
— А как дела у тебя на работе? — спросила Валери. — Лоран не сильно задирает нос?
— Нет, всё нормально, Лоран просто чудо! Работы по горло, но зато скучать не приходится.
Остаток вечера Луи рассказывал, что творится в агентстве «Инкогнито», о клиентах, которые к ним обращаются, и о сложных делах, которые удалось распутать. Говоря о бутылочке вина, он не уточнил, что на самом деле их было три. Около одиннадцати вечера Валери всё-таки отправила приятеля домой, объяснив, что обязана хоть немного выспаться перед завтрашней работой.