Взломщица
Шрифт:
– Ева? Ты меня слышишь?
Голос Марка доносился будто бы издалека, но его лицо на экране Ева видела четко. На какое-то время для неё все исчезло, кроме этого лица.
– Ева, пожалуйста, послушай, что говорит Алекс. Тебе нужна помощь! Это одна из причин, почему он привез тебя в Ричмонд. Совсем рядом с нашим офисом - отличная клиника...
– Я! Не сумасшедшая!
– закричала Ева, и сама сморщилась от своего крика. Головная боль стала просто невыносима - череп будто обхватили затягивающимся стальным обручем, который давил все сильнее.
–
– Но тебе надо во всем разобраться. Мы не нашли никаких доказательств того, что Джессика реально существует...
– Да я с ней разговаривала десять минут назад!
– По голосовой связи?
– Да!
– Десять последних вызовов записываются, - вмешался Вернер.
– Дашь послушать запись вашего разговора?
Ева опустилась в кресло.
– Дайте моему НКИ доступ к вашей медиасистеме.
– Открыт.
– Оператор. Запись последнего сеанса голосовой связи.
– Марк Кинтана. Тридцатое мая, девять пятьдесят семь. Продолжительность...
– Нет, нет!
– почти закричала Ева.
– Я сказала - последнего сеанса!
– Марк Кинтана. Тридцатое мая...
– тем же ровным тоном повторил оператор. У искусственного интеллекта - океан терпения.
– Да нет же! Голосовой вызов. Джессика Пак.
– Запись отсутствует.
– Почему?! Выведи на экран таблицу исходящих вызовов!
На верхней строчке таблицы чернела надпись «Джессика Пак». Но в колонке продолжительности звонка стояли нули.
Ева помотала головой, пытаясь избавиться от кошмара.
– Это... Это какой-то розыгрыш?!
– А похоже?
– спросил Вернер. Взгляда его из-под темных очков не было видно, но Ева была уверена, что в нём - ни тени жалости. Но, как ни странно, это задевало её куда меньше, чем выражение лица Марка. Тот смотрел на неё с плохо скрываемым отчаянием.
– Вот что...
Она поднялась с кресла и, борясь с головокружением, оперлась рукой о стол.
– Я не знаю, что вы задумали. Но я не верю ни одному вашему слову!
– Отрицание и гнев - это нормальная реакция...
– начал Марк.
Ева, подхватив со стола какую-то увесистую статуэтку, запустила ей в экран. От удара тот покрылся паутиной трещин. Сама статуэтка отлетела в сторону, загремела по полу.
– Эта хрень, между прочим, пару тысяч кредитов стоит, - невозмутимо прокомментировал Вернер.
– Да мне плевать!
– рявкнула Ева и ухватилась за бутылку с его стола.
Вернер перехватил её руку, больно стиснул запястье своими твёрдыми, как железо, пальцами. Ева попыталась вырваться, но он лишь усилил хватку. Черная кожа на его перчатке натянулась, облепляя округлые костяшки.
Ева сообразила, что его пальцы и впрямь железные. Кибер-протез.
– А вот моё виски я тебе разбить не дам.
– Отпусти меня!
– взвизгнула Ева и ударила свободной рукой, целясь ногтями в лицо. Вернер оттолкнул её раскрытой ладонью. Лёгкое движение, от которого она отлетела, как тряпичная кукла, и плюхнулась
– Истерику прекрати! Я не собираюсь тут с тобой нянчиться!
– Алекс, пожалуйста, не дави на неё...
Вернер неодобрительно покачал головой и уселся обратно в свое кресло за письменным столом.
Ева замерла, скорчившись в огромном кресле, будто пытаясь спрятаться в нём от всего мира. Всё происходящее казалось ей лихорадочным бредом. Но очнуться не получалось.
– Ева...
– мягко сказал Марк.
– Сколько времени ты проводишь в Эйдосе?
Она вздрогнула и перевела взгляд на экран.
Марк терпеливо ждал ответа.
– Меня все уже задрали этим вопросом!
– Может, не зря? Так сколько?
– В пределах нормы! Не больше полутора-двух часов реального времени в сутки.
– А Джессика?
– спросил Вернер.
Ева медленно повернулась к нему.
– Я проверил. Твоя комната в кампусе и правда на двоих. Ты платила за оба места. И пользовалась обоими терминалами для выхода в Эйдос.
– Ева, ты понимаешь? Ты в Эйдосе проводишь вдвое больше времени, чем допустимо! Ты что, отключила предупреждения от оператора? Или просто их игнорируешь?
Ева забралась в кресло с ногами и, обняв колени, уткнулась в них лицом.
– Ты же знаешь, как опасно долгое нахождение в ЭТ-фазе! Это может вызвать необратимые изменения психики или повреждения самого мозга. Похоже, в этом причина твоих открывшихся способностей. Это какая-то мутация под воздействием ЭТ-фазы. Ты просто уже не видишь границ между пользовательским режимом и дизайнерским. И между реалом и своими фантазиями. Ты потерялась, Ева!
– Может быть, у тебя опухоль в голове. Размером с мяч для крикета, - предположил Вернер.
– Нет. Ей же несколько месяцев назад устанавливали дополнительный модуль к НКИ - для доступа к интерфейсам класса С. Органические повреждения были бы заметны. Если они и есть, то на каком-то глубинном уровне. Ева, но то, что твой мозг в связке с НКИ работает не совсем обычно - это факт.
Ева молчала, и голоса Марка и Вернера звучали для неё, как фоновый шум. Слова проплывали мимо, и она не вдумывалась в их смысл. В мозгу лихорадочно метались обрывки мыслей, которые она пыталась собрать во что-то единое. Ей казалось, что она упускает что-то очень важное. Что-то, что поможет ей выбраться из этого кошмара.
– Подожди-ка!
– вскрикнула она, когда ей удалось, наконец-то, ухватить нужную мысль.
– Ты пытаешься убедить меня, что Джессика нет, так? Что я сама её придумала?
– Я уже сказал - мы никаких реальных следов Джессики. Ты одна жила в комнате. Комендант кампуса это подтвердила.
– Но ты же сам общался с Джессикой!
– Никогда. Ты часто упоминала её в разговорах, но я никогда...
– Врёшь! Это ведь она тебя привела в Рокпорт вчера! Вы же с ней ехали за мной на машине, и она потом застряла в этом чёртовом пузыре! Если бы не она, я, может быть, и не возвращалась бы на этот сервер!