Взломщик, который цитировал Киплинга

Блок Лоуренс

Сам я этому удивлялся в не меньшей степени. Я продолжал оставаться в своем ряду, чуть давя на педаль акселератора, и пытался вспомнить советы, которые обычно звучат в экологических передачах, по поводу уменьшения расхода топлива во время вождения. Избегать быстрых разгонов и резких торможений, не прогревать двигатель слишком долго холодным утром... Разумные советы, но малопригодные для данного случая, и я, вцепившись в руль, ждал, что вот-вот заглохнет двигатель – и подо мною весь мир провалится в тартарары.

Но ничего подобного не случилось. В квартале от моста я обнаружил автозаправочную станцию «Шеврон» и попросил

обслуживающего ее паренька заправить бак. Машина – старый, разваливающийся «понтиак» – имела двигатель, сконструированный без учета возможности топливных кризисов. Я сидел и наблюдал, как он вобрал в себя двадцать два галлона самого высококачественного бензина. «А какова же емкость бака?» – подумал я и решил, что, должно быть, двадцать галлонов. Остальное – за счет мошенничества с насосами на заправочной станции. Собачий мир, где каждый старается урвать у другого.

Счетчик остановился на пятнадцати долларах с мелочью. Я подал пареньку-заправщику двадцатидолларовую купюру. В ответ он улыбнулся и указал на плакат, висевший на столбе между двумя бензоколонками: после восьми вечера надо платить по счетчику либо наличными без сдачи, либо с помощью кредитных карточек. «Помогайте нам предотвращать преступления», – гласила надпись. Не знаю, удалось ли им что-либо предотвратить, но прибыль они явно с этого имели немалую.

У меня есть пара кредитных карточек, я даже открывал двери с их помощью, хотя поверить в это трудно, пока не увидишь сам в какой-либо телевизионной передаче. Но я не хотел записей о моем пребывании в Куинс, равно как и переписанных данных номерного знака «понтиака». Поэтому, невесело улыбнувшись, я позволил молодому проныре оставить себе сдачу и поехал на восток по бульвару Куинс, бормоча про себя ругательства.

А ругался я не из-за денег. Меня встревожило то, что я неожиданно оказался за рулем машины с пустым баком. Дело в том, что я не так уж часто ворую машины. Я даже нечасто сижу за рулем, а когда случается брать машину напрокат для загородной поездки на уик-энд, то работяги фирмы «Олинс» передают ее мне с полным баком. Я могу проехать половину пути до Вермонта, прежде чем мне в голову придет мысль о бензине. Но этой ночью я ехал не в Вермонт, а всего лишь в Форест-Хиллз, куда достаточно просто можно было бы доехать и на метро. Именно так я и поступил несколько дней назад, когда совершал поездку в целях проведения предварительной рекогносцировки. Сегодня же я не мог воспользоваться при возвращении домой услугами метро, поскольку избегаю общественного транспорта, если в руках у меня полно чужих вещей.

Поэтому, обнаружив «понтиак» на Семьдесят четвертой улице, я воспринял его как подарок судьбы. Для меня проникнуть в автомобиль фирмы «Дженерал моторс», к которым относится и «понтиак», легче, чем в любой другой. Проще и с запуском двигателя без ключа зажигания. Эта машина имела к тому же знаки, предупреждающие, что за рулем новичок, а поэтому эксцентричное вождение не вызвало бы недоумения или возмущения. Наконец, владелец вряд ли сразу же заявил бы об угоне, обнаружив это. Он припарковал машину возле пожарного гидранта, и поэтому решил бы, что «понтиак» отбуксирован полицейской службой на штрафную площадку за парковку в запрещенном месте.

* * *

Джесси Аркрайт жил в Форест-Хиллз-Гарденз. Сейчас Форест-Хиллз – приятный, респектабельный микрорайон для людей среднего класса,

расположенный к югу от Флешинг-Медоуз, в самом центре района Куинс. Здесь почти в каждом доме, по крайней мере в трех из четырех, найдется женщина, играющая в маджонку, если, конечно, она не находится на собрании «Общества следящих за своим весом». Форест-Хиллз-Гарденз – это замкнутая территория внутри другой замкнутой территории больших размеров. Это небольшое, престижное место, где проживает зажиточная буржуазия. Здесь все дома трехэтажные, с фронтонами и черепичными крышами, все лужайки тщательно подстрижены, все кустарники аккуратно выровнены, как солдаты в строю. Улицы, принадлежащие местным властям, содержатся в безукоризненном порядке, и на них запрещена парковка автомобилей.

Сюда, на тихие улицы Форест-Хиллз, совершаются частые набеги из менее престижных районов. Подъезжает автомобиль, из него стремительно выскакивают молодчики, чтобы, сбив с ног местную матрону, столь же стремительно броситься обратно к машине и умчаться прочь, но уже вместе с ее сумкой из крокодиловой кожи. Патрульные машины местной полиции объезжают эти улицы круглосуточно, чтобы свести подобные происшествия до минимума. Это, конечно, не Беверли-Хиллз, где каждый пешеход волей-неволей попадает в подозреваемые, но и здесь безопасность достаточно надежна.

Еще выше она в Копервуд-Кресент, квартале, имеющем форму элегантного полукруга, где массивные здания из камня и кирпича раскинуты на обширных лесных участках. Среди жителей Копервуд-Кресент есть наследник владельца судоходной компании, двое крупных мафиози, владелец нескольких муниципальных похоронных бюро и еще две-три дюжины таких же благополучных граждан. Одна из патрульных машин местной полиции занимается только тем, что обеспечивает безопасность квартала Копервуд-Кресент, а также примыкающих к нему четырех столь же престижных улиц: Айронвуд-плейс, Сильвервуд-плейс, Пьютервуд-плейс и Ченсери-драйв.

И если Форест-Хиллз – мягкое подбрюшие всего района Куинс, то Копервуд-Кресент – рубин на его пупке.

Мне ничего не стоило отыскать этот рубин. Во время предыдущей поездки я обошел весь район, вооруженный карманным атласом и деловой папкой-скоросшивателем. Человек с такой папкой никогда не кажется не на своем месте и не может вызывать подозрений. Я отыскал Копервуд-Кресент тогда, и я отыскал его сейчас; лишь слегка сбавив скорость «понтиака», я проехал мимо дома Джесси Аркрайта, огромного светящегося особняка, построенного в стиле Тюдор. На каждом из трех этажей этого дома в среднем окне горел свет.

В конце улицы Копервуд-Кресент я свернул резко налево, на Белнап-Коут. Это был спокойный тупик длиной в квартал, находящийся в стороне от маршрута полицейской патрульной машины, охраняющей все эти Копервуд-Айронвуд-Сильвервуд-Пьютервуд-Ченсери. Я припарковал машину у края тротуара, между двумя большими дубами, и заглушил двигатель, вынув свой обводящий проводок из гнезда зажигания.

Парковка на улице разрешена только в определенных местах, где есть соответствующий знак. Это предотвращает загромождение улиц машинами в дневное время. Неправильно припаркованные машины полиция увозит, но это происходит лишь днем. Ночью этим никто не занимается. Я оставил машину в тупике и направился назад, на Копервуд-Кресент. Если патрульная машина и объезжала район, то я ее не заметил, как и вообще кого бы то ни было.