Взломщик в шкафу
Шрифт:
Стало быть, его жилье на втором этаже, двумя пролетами выше. Я хотел нажать кнопку, но вдруг засомневался. Жаль, что у меня нет его телефона, в кармане полно монет. Имей я возможность ему позвонить, знал бы, стоит ли открывать его дверь. Черт, если я позвоню, всякое может случиться: жена снимет трубку, Крейг Шелдрейк снимет трубку. На него теперь, куда ни позвони, всюду натыкаешься.
Хотелось бы выбросить из головы эти мысли. Когда я ехал в такси, я старался не думать о Крейге и его таинственном появлении в квартире Джиллиан. Как только подумаешь о нем,
Господи, ну кому же хочется ломать голову над такими вопросами?
Я нажал кнопку домофона. Никто не ответил. Я попробовал снова. Снова никто не подошел. Я задумчиво посмотрел на замок и нащупал в кармане связку хитроумных отмычек. Замок меня не пугал, но откуда я знаю, что в квартире наверху никого нет? Грабов — художник, а у них все шиворот-навыворот. К тому же этот парень не дал свой телефон в справочную службу. Впрочем, может быть, у него вообще нет телефона. Характер у него скорее всего неуравновешенный. Если он спит или работает, может вообще не реагировать на звонок: пусть его звонит, надрывается. А явись я к нему нежданным гостем, он может взъяриться, как медведь зимой, поднятый из берлоги.
— Чем могу быть полезен?
Я и не услышал, как позади отворилась дверь. Сделав глубокий вдох, я обернулся, тщетно пытаясь изобразить на лице приятную улыбку.
— Ищу одного человека, — ответил я.
— Кого именно?
Ну почему я не догадался прочитать фамилии других жильцов? Вероятно, потому, что инстинктивно догадался, кто он, этот незнакомец. Хоть я и не мог утверждать с уверенностью, что фантом, угрожающе нависший надо мной, — Уолтер Игнатиус собственной персоной, я готов был поставить на кон пригоршню своих монет.
Он и впрямь навис надо мной, человек почти двухметрового роста. Если в баскетболе такой хорош в защите, то в жизни — в нападении. У него был широкий лоб с копной белокурых, модно подстриженных волос, широкие скулы, впалые щеки и перебитый нос. Я пожалел идиота, виновного в этом, потому что Грабов, конечно же, с ним поквитался.
— Э... Я ищу некоего мистера Грабова.
— Это я.
Я представил себе, как он набрасывается на холст, обмакнув крупную кисть в литровую банку с краской. Ручищи у него были такие, что в них затерялся бы крошечный скальпель. Пожелай он убить Кристал, такие ручищи были бы страшней любого оружия.
— Странно, я представлял себе пожилого человека.
— Я молодо выгляжу. Так в чем дело?
— Вы — мистер Уильям С. Грабов?
Он отрицательно покачал головой:
— Уолтер. Уолтер И. Грабов.
— Странно, — сказал я.
Как назло, под рукой не было ни записной книжки, ни листа бумаги. Я достал бумажник, извлек оттуда карточку с телефоном Джиллиан и повернул ее так, чтобы Грабов не видел.
— Да, Уильям С. Грабов, — подтвердил я. — Но они могли и ошибиться.
Грабов промолчал.
— Я уверен, что тут вышла ошибка, —
— У меня есть сестра, даже две.
— У вас была сестра Клара Грабов Ульрих, проживавшая в Вустере, Массачусетс, и...
— Нет.
— Прошу прощения?
— Вы меня принимаете за другого. У меня две сестры — Рита и Флоренс. Рита — монахиня, Фло живет в Калифорнии. А кто такая эта Клара?
— Покойная Клара Грабов Ульрих почила в бозе несколько месяцев тому назад, и...
Размашистым жестом большой руки он навсегда изгнал Клару Грабов Ульрих из своей жизни.
— Избавьте меня от подробностей, — сказал Грабов, — вы явно меня с кем-то путаете. Я — Уолтер Игнатиус, а вам нужен Уильям.
— Уильям С.
— Видимо, да.
— Извините, что побеспокоил вас, мистер Грабов.
Я сделал шаг к двери. Он было посторонился, пропуская меня, и вдруг решительно положил руку на дверную ручку.
— Погодите.
— В чем дело? — осведомился я.
Неужто медведь вспомнил давно усопшую сестру? Или, не приведи Господь, решил вступить в тяжбу за несуществующее наследство?
— Адрес! — обронил он.
— Извините, не понял?
— Кто вам дал этот адрес?
— Я получил его в своей фирме.
— Какой еще фирме?
— "Карсон, Киддер и Диль".
— Что это за фирма?
— Юридическая.
— Вы — юрист? Неправда, никакой вы не юрист.
— Я — следователь и помогаю юристам.
— Этого адреса нет ни в одном справочнике. Как вы его получили?
— Есть городские справочники, мистер Грабов. Даже если у вас нет телефона, все жильцы...
— Я сдаю помещение в субаренду. Я не отношусь к жильцам, которых регистрируют, и не числюсь ни в каких справочниках. — Набычившись, Грабов уставился на меня горящими глазами.
— А Гэ-Ха-Гэ?
— Что это?
— Гильдия Художников Готэма.
— Так это они дали вам адрес?
— Они дали ваш адрес фирме, хорошо, что я вспомнил. Вы там числитесь.
— Сколько воды утекло с тех пор! — пробормотал Грабов, широко открыв глаза от удивления. — Я тогда занимался живописью, увлекался цветом, писал большие полотна. У меня была цель, мечта...
Резко оборвав воспоминания, он спросил:
— Почему же вы, представитель фирмы, работаете в субботу?
— У меня нет жестких рабочих часов, мистер Грабов. Я не работаю от девяти и до пяти.
— Так ли?
— Прошу прощения, не смею больше вас задерживать.
Я снова сделал шаг к двери. Его рука все еще лежала на круглой ручке.
— Мистер Грабов...
— Кто вы, черт бы вас побрал?
Господи, как я попал в такой переплет? Как мне теперь выбраться? Я снова втирал ему очки насчет своей работы, фирмы, и вся эта ахинея висела в воздухе, как смог. Я даже придумал себе имя, что-то вроде Джона Доу, только не такое оригинальное. И когда я снова заглянул в карточку из косметического салона в надежде, что меня осенит какая-нибудь идея, Грабов вдруг протянул к ней руку: