Взросление
Шрифт:
В начале октября Юля встретилась с ней во дворе и та предложила сходить с ней в училище Ивана Фидлера, которое находилось неподалёку, через четыре здания от их дома. Это была частная школа, где учились за оплату восемь лет. После окончания таких училищ, выпускники могли поступать в университет.
– Я познакомилась с парнем из этого училища, – говорила Глаша, – и он приглашал меня на тайное собрание, где ученики старших классов будут обсуждать революционные мероприятия. Одной идти туда мне неповадно. Пойдём вдвоём?
Юля стала отказываться, ведь училище было мужское, да и родители не
– А ты не говори родителям, собрание будет не более часа, – объяснила Глаша. – Ты может, тоже познакомишься с парнем. Там они из зажиточных семей. Бедняки там не учатся. За учёбу надо платить по двадцать рублей в месяц.
Юля колебалась, но всё же решилась пойти. Её возраст семнадцать лет подсказывал, что пора влюбиться.
Во второй половине дня, когда занятия в училище закончились, девушки пришли к зданию училища, где возле чёрного входа со двора, их поджидал молодой человек в форме гимназиста. Увидев Юлю, он не удивился и повёл девушек внутрь училища в один из классов. Там уже собрались несколько молодых парней, и за учительским столом сидел преподаватель пожилого возраста. Вскоре пришли ещё несколько человек. Кроме гимназистов пришли парни и девушки с улицы.
Преподаватель встал с места, прошёлся до дверей и плотно их закрыл.
– И так, товарищи, мы собрались, чтобы поговорить о жизни, как жить дальше. Проблем у всех накопилось много, и все мы находимся в тупике. Поднимите руки, у кого из вас есть денежные и материальные проблемы?
Почти все присутствующие подняли руки. Юля и Глаша скромно воздержались.
– А у вас, девушки, разве нет проблем? Ваши родители миллионеры? – указал он на подруг.
Они обе смущённо покраснели. Преподаватель подошёл к ним и сказал.
– Если вас не интересует ситуация в стране, то можете идти домой.
Глаша пробормотала себе под нос: «Нас тоже интересует…»
– Ну, тогда можете послушать, что я расскажу. Только в полицию, прошу не доносить….
Начал он свою речь с тяжёлой жизни рабочих и крестьян, говорил об известных истинах, о которых писали в газетах, в художественной литературе, и Юля всё это прекрасно знала. Её даже стало клонить ко сну, как на уроках в гимназии. Но потом она услышала кое-что новое. Преподаватель говорил:
– Как писал в своих трудах товарищ Энгельс: «Зависть – это движущая сила развития человечества». – Наверное, каждый из вас завидовал другим людям, которые живут богаче вас. Но никто не завидует беднякам. Верно?
«Правильно». – Послышался шумок в классе.
В конце собрания преподаватель объявил о дате следующего собрания и просил привести с собой ещё несколько человек. «За каждого приведённого вами человека я буду выдавать по одному рублю», – говорил он. Мы потом, как соберём побольше людей, выйдем на демонстрацию протеста».
На следующее собрание Юле удалось уговорить двоих парней из своего двора и ей выдали два рубля. Радостная, она решила отдать деньги матери. Та была очень удивлена, когда Юля ей обо всём рассказала. Вначале она дочку пожурила за то, что она ходила в мужское училище без разрешения. А потом стала рассуждать:
– Два рубля это хорошие деньги. На полтинник (пятьдесят копеек) можно купить два фунта мяса. (1 кг. = 2,4
На очередное собрание в училище они с мамой пошли вместе, взяли с собой пятнадцатилетнюю дочь Нину и уговорили ещё трёх женщин соседок. За пятерых человек Юля получила пять рублей. Но такой бизнес у семейства Сутуриных продолжался не долго. Вскоре они узнали, что несколько человек преподавателей и самого Ивана Ивановича Фидлера (хозяина училища) полиция арестовала. Видимо, на них кто-то донёс.
По Москве в эти дни ходили тревожные слухи. Говорили, что бастовала половина предприятий Москвы, и начали бастовать железнодорожники.
Эта всеобщая забастовка и, прежде всего, забастовка железнодорожников, вынудили императора пойти на уступки.
17 октября 1905 года был издан Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка». Теперь разрешались профсоюзы и подпольные партии стали легальными. Манифест обещал созыв государственной думы – законодательного органа. Россия могла стать конституционной монархией. Всех арестованных преподавателей училища и Ивана Фидлера вскоре выпустили на свободу.
Глава 4
Однажды в конце октября мать послала Юлю в магазин за продуктами. Она оделась нарядно, на голове её красовалась мамина тёплая, осенняя, шляпка. За последнее время она ещё больше похорошела и стала выглядеть взрослой девушкой. На улице она почувствовала, что сзади за ней кто-то идёт и оглянулась. За ней шёл симпатичный гимназист, она его ещё раньше на собраниях в училище приметила. Парень был крепкого телосложения, широкоплечий, со светлыми кудрявыми волосами. Когда она оглянулась, он ей смущённо улыбнулся. Она решила, что он случайно шёл в ту же сторону, что и она. В магазин он не стал заходить, но Юля в окно увидела, что он остановился и кого-то ждал. Купив всё, что мать просила, она вышла из магазина. Парень сделал шаг в её сторону, словно хотел, что-то сказать, но не решился и вновь пошёл следом за ней.
– Ты зачем за мной идёшь? – спросила Юля и остановилась.
– Я тебя охраняю, – ответил он, растерявшись.
– А кто тебе велел меня охранять?
– Я сам так решил.
Юле стало смешно и она по-девичьи, звонко засмеялась и сама спросила, как его зовут. Они познакомились. Звали его Максимом, и он предложил донести сумку до дома. Одет он был в осеннюю тёмную шинель с блестящими, медными пуговицами, а на его голове сидела форменная фуражка гимназиста, из-под которой торчали светлые кудряшки.
Приблизившись к дому, где жила Юля, Максим предложил вечером встретиться и погулять.
– Хорошо, выйду погулять, если мама разрешит, – сказала Юля.
– Почему маму спрашиваешь? Ты разве ребёнок? – удивился он.
– У нас мама главная и так в семье заведено, – объяснила девушка.
Они минут десять постояли, поговорили, и она ушла в дом. Маме она решила ничего не говорить. Начнёт расспрашивать, из какой он семьи, кто его родители и так далее. Самой Юле Максим очень понравился и это главное. Прийти он обещал к семнадцати часам к её дому, но ей не сиделось на месте, и она часто выходила на улицу узнать, что, возможно, он раньше придёт.