Взрослые тайны
Шрифт:
– Мы так и думали, – улыбнулась в ответ Нада. – Ты готов к нашему Вопросу?
– Думаю, да, хотя боюсь, Ответ вам не очень понравится. Вы не передумали спрашивать?
– Еще чего? Конечно, нет.
– Как хотите. Спрашивайте.
– Где находится крылатый кентаврик Че? – произнесла Электра.
– Что? – Грей уставился на нее с недоумением.
– Где Че? – повторила Нада. – Сынишка Чекс, он пропал.
– Но… – Грей выглядел совершенно сбитым с толку.
– Кажется, мы задали не тот Вопрос, – пробормотала Нада, хмурясь
– Боюсь, это я подготовил не тот Ответ, – смущенно отозвался Грей. – Насчет вашего обручения.
Теперь девушки, в свою очередь, недоуменно уставились на него, а потом рассмеялись.
– Надо же, а нам это в голову не пришло! – выдавила сквозь смех Электра.
– Это Вопрос для следующей недели, – добавила Нада.
Грей отбросил со лба волосы цвета, который иначе как «цветом волос» не называли, и потупился, что для него было вполне естественным.
– Я.., э-э-э.., наверное, смотрел не там и… – Юноша беспомощно пожал плечами.
– Ты хочешь сказать, что разбирался с нашим любовным треугольником, и поэтому не знаешь, где Че? – спросила Электра.
– Да, – ответил Грей, – но, возможно, это удастся исправить. Попробую спросить у зеркала.
Пошарив в ящике стола, он достал маленькое, зеркальце и, показывая его девушкам, сказал:
– Инструмент надежный, но не без недостатков: воспринимает лишь вопросы, заданные в рифмованном виде.
Ладно, попытаюсь:
– О зеркало, лежащее в тиши
Судьбу кентавра Че живопиши!
– Сейчас тебе и прочим станет видно,
Что участь оного кентавра незавидна, – со стеклянным звоном ответило зеркало и показало маленького крылатого кентавра, стреноженного и охраняемого гоблинами.
У всех трех девушек вырвались испуганные восклицания. От гоблинов ничего хорошего ждать не приходилось.
– Но мы так и не узнали, где он, – указала Нада. – Гоблинских племен много: скажем, мой народ враждует с гоблинами с горы Этамин.
– А другая шайка обитает к северу от Элементарии Земли, – заметила Электра.
– Есть еще и гоблинат Золотой Орды, – с дрожью в голосе добавила Айви.
– Гоблинов можно встретить повсюду, – промолвил Грей. – В книгах Хамфри отмечены места их обитания по всему Ксанфу. Однако селятся они главным образом под землей, а то, что показало зеркало, явно происходило на поверхности. Это сужает круг поисков.
– А нельзя попросить зеркало уточнить? – поинтересовалась Электра.
– К сожалению, нет: отвечать на вопрос об одном и том же дважды оно не станет. К тому же то, что мы видели, могло случиться несколько часов назад. Боюсь, мне придется порыться в книге Ответов, – уныло сказал Грей.
– И долго ты собираешься рыться? – озабоченно спросила Электра.
– Возможно не один час. Ответ не из тех, какие находят
– Но опасность угрожает Че прямо сейчас, не через час, тем более не один. Мы не можем ждать!
– Неужели ты не можешь что-нибудь придумать? – выдохнула Нада, подавшись к Грею, причем влажное платье облегало ее так.., как никакое платье никогда не смогло бы облегать Электру.
– Давай-ка придумывай, – торопливо вымолвила Айви, почему-то насупившись.
– А?.. Что?.. – не сразу сообразил Грей.
Нада оказывала подобное воздействие на мужчин даже будучи в сухом платье. «Хорошо еще, – подумала Электра, – что он не видит ее розовых трусиков, а то и вовсе лишился бы дара речи».
– Ну.. – сказал Грей, малость оправившись, – возможно, тут нам поможет Щелкопер-аноним.
– Это еще кто такой?
– Один призрак, сейчас отрабатывающий у меня ответ. При жизни он был писателем, причем писания свои, по застенчивости, никогда не подписывал. Он давно умер, но писательский зуд оказался сильнее смерти: до сих пор если ему требуется что-то сообщить, он пишет и, в отличие от других привидений, никогда не стонет и не звенит цепями. Только скрипит или щелкает пером.
Само собой, анонимно: как его звали при жизни, так и осталось тайной.
– Но как призрак может знать подобные вещи, ведь все они привязаны к месту своей смерти?
– Нормальные призраки – да, но к писателям это не относится.
– Но как можно сказать что-нибудь дельное о том, чего ты даже не видел?
– Сказать, наверное, нельзя, но написать – это писателю раз плюнуть. Я сам видел в Обыкновении книжки, которые какой-то малый, наверняка отродясь здесь небывавший, писал про Ксанф. Так что к писателю, хоть живому, хоть мертвому, не стоит подходить с обычными мерками. Другое дело, что он может и не ответить.
– Почему? Ведь он у тебя на службе.
– Беда в том, что наше дело касается гоблинов, а у него с ними – кажется, с гоблинатом Золотой Орды, – связаны не самые приятные воспоминания. Они поймали его, сварили в котле и съели. Это бы еще ничего, но костер, на котором кипятили воду, гоблины сложили из его сочинений, заявив, что больше они ни на что не годятся. Для любого писателя это стократ хуже смерти.
Чем это хуже смерти, Электра не уразумела, но нелюбовь покойника к гоблинам была ей понятна. Ей и самой вряд ли захотелось бы вспоминать тех, кто ее слопал.
– А что эти писатели любят? – поинтересовалась Нада.
– Разные вещи, – ответил Грей. – Больше всего, конечно, гонорары. И получать положительные рецензии. И раздавать автографы.
– Что?
– Это обыкновенские штуковины, в Ксанфе их не раздобыть. Да, еще они любят встречи с почитательницами их таланта. Может быть, Нада…
– Но я же не читала его сочинений.
– И не надо. Ты будешь не читательницей, а почитательницей, этого, пожалуй, хватит. Мы скажем, что ты в восторге от него, и…