Взрыв
Шрифт:
Бомм!
Орбитальный комплекс 37Ц, 625 километров над уровнем моря,
19.43 единого времени
Очутившись нежданно-негаданно в невесомости, Меган Паттерсон пыталась плыть по воздуху, размахивая руками и поджимая ноги, когда ей не попадалось никакой опоры, чтобы оттолкнуться. Отсеки и коридоры второго блока были заполнены различными движущимися в беспорядке предметами: тарелками, чашками, судками с едой, пакетиками с кофе, чаем и сливками, лекарствами, книгами, бумагами, пустыми капсулами,
Воздух вокруг был наполнен всевозможными звуками. Стенания и крики напуганных до смерти пациентов перемежались с треском и скрежетом трех основных модулей, тершихся друг о друга и срывавших внешние панели с оболочки комплекса. Этот тип с Земли, Рамирес, сказал, чтобы она не придавала им значения, пока не услышит низкий свист, который может перерасти в сплошной шумовой фон.
Он посоветовал ей оповестить пациентов и членов персонала и собрать всех в стыковочном узле станции, который являлся самым крепким модулем комплекса, а затем наглухо закрыть внутренние люки. Может быть, таким образом им удастся пережить последствия аварии на борту.
Рамирес уклонился от ответа на вопрос, не собираются ли они начать немедленную эвакуацию. «Условия не позволяют сделать это», – сказал он, хотя для Меган осталось полной загадкой, какие условия имелись в виду. Сейчас, когда комплекс практически трещал по швам, о чем еще могла идти речь, недоумевала девушка.
Прямо по курсу показался один из старичков пациентов, Роджер Кахилл, 91 года от роду. Меган захватила его с собой, хотя по-прежнему не могла решить, как он или кто-либо другой сумеет преодолеть проход, ведущий от модуля к центральному узлу, который мотало из стороны в сторону, словно змею с перебитой шеей.
– Э-эй! – закричал ей на ухо Кахилл. – Почему вы… Куда мы идем?
– Наверх, в центральный узел… Вы думаете, что доковыляете на своих двоих?
– Точно так, моя дорогая. Знаете, я был такелажником в первой колонии на Луне в тридцать четвертом году. Так почему бы и нет?
– Великолепно, дедуля! Ну тогда давай. – С этими словами Меган сообщила Кахиллу необходимое ускорение.
Отодвинув занавеску, развевавшуюся у входа в следующую каютку, принадлежавшую восьмидесятисемилетней Мэри Хэмптон, Меган просунула голову внутрь и обнаружила женщину в дальнем углу, между кроватью и столиком. По ее уставившимся в никуда глазам Меган поняла, что женщина или умерла, или находится в глубоком обмороке.
– Дайте мне руку! – прокричала девушка, подплывая к ней.
Ответа не последовало. Меган наклонилась и попыталась разжать судорожно уцепившиеся за край матраца пальцы, однако кисть сжалась еще сильнее.
– Пойдемте! Нам нужно бежать!
Ответа по-прежнему не было.
Меган повернулась и поплыла прочь из комнаты. Тратить время на одну пациентку, когда ее ждали еще 392 человека, было просто непозволительно.
К этому времени коридоры и переходы станции были уже заполнены людьми. Одни впали в оцепенение, другие бились в истерике, но большинство пациентов были лишь слегка встревожены и живо интересовались происходящим.
– Вверх! – закричала что было мочи Меган. – Вверх на следующий уровень.
– Куда-куда? – переспросила плывшая неподалеку женщина.
– В центральный узел, где вы были.
Мужчина рядом с Меган попытался опустить ноги и пройти по проходу пешком, но, к своему глубокому удивлению, сделал в воздухе сальто-мортале и врезался в двух других пациентов.
– Не пытайтесь идти! – снова закричала девушка. – Плывите! Плывите по воздуху!
Две женщины нерешительно попытались поплыть брассом, однако их медленные слабые телодвижения так ни к чему и не привели.
На них у Меган тоже не было времени. Оттолкнувшись от ближайшей переборки, она рванулась мимо женщин в коридор, пересекла еще один уровень и продолжала плыть наверх, вернее, к тому месту, где при нормальном вращении находился верхний уровень комплекса, связанный кабелями.
К этому времени Меган стало очень жарко. Поскольку гравитации не было, пот не собирался в капельки, а тек по лицу струйками. Свободная одежда немного облегчала страдания, навевая прохладу, но ненадолго. На верхнем ярусе парило как в печи, и Меган едва не сделалось дурно.
Корабль продолжало трясти из стороны в сторону. Несмотря на невесомость, девушке приходилось то и дело держаться за различные выступающие части, чтобы не стать игрушкой разбушевавшейся неведомой стихии. «Ничего, – утешала она себя, – в трубе станет полегче, ведь она гибкая и с мягкими прокладками внутри».
По-прежнему сзывая пациентов, Меган ухватилась за внутренние кабели, чтоб попасть в проход, ведущий к стыковочному узлу. Тут она замерла.
Кабели были горячими на ощупь.
Меган протянула руку, чтобы исследовать стену тоннеля, состоящую из стальных колец, разделенных полосами из полимерных волокон. Они также нагрелись, а пластиковое покрытие стало скользким и липким на ощупь, что было уже совсем плохо. Однако надо двигаться вперед. Полученные с Земли инструкции оказались весьма разумными.
Меган медленно протиснулась в извивающуюся трубу. Всякий раз, когда она касалась стен, на костюме появлялись серые полосы от волокон и коричневые пятна от соприкосновения со сталью. Одежда постепенно расползалась на части.
Девушке очень хотелось плыть дальше, но свои обязанности надо было исполнить до конца. Словно лосось в бурной воде, Меган высунула голову из люка и прокричала еще раз:
– Сюда! Все наверх!
Когда Меган развернулась и хотела плыть дальше, внутри стыковочного отсека образовалась щель длиной около метра. Девушка так и не услышала стона ветра, который подхватил ее тело и бросил в светящийся поток нагретых ионов, ворвавшийся внутрь погибающей станции.
Хлоп
Хлоп
Хлоп
Хлоп
Бока-Ратон, штат Флорида, 13.58 местного времени
На пляже партнера для игр не оказалось. Джимми Долорес некоторое время пытался слушать шум волн, но ему это быстро наскучило. Стоял полный штиль, и желания хотя бы намочить ноги в этих лениво перекатывающихся волнах у мальчика так и не появилось.