Взрывной ребенок. Новый подход к воспитанию и пониманию легко раздражимых, хронически несговорчивых

Грин Росс В.

Родители обращались к психологу, который помог им разработать систему поощрений и наказаний. Они подошли к применению разработанной системы ответственно, но обнаружили, что гиперактивность, неадаптивность и раздражительность Кейси пересиливают его желание добиться поощрения и избежать наказания. На самом деле эта система делала его еще более раздражительным, но психолог настаивал на том, что ее нужно придерживаться, и она обязательно исправит поведение ребенка. Однако этого не произошло, и через три месяца родители от нее отказались. Они неоднократно пытались обсудить с сыном его поведение, но даже в хорошем настроении его способность к обсуждению собственного поведения была крайне низка. Через несколько секунд он выбегал из комнаты с криком: «Я не могу сейчас об этом говорить!».

В школе

у Кейси тоже были проблемы. Учительница первого класса рассказала, что иногда Кейси дерется или кричит на других детей на переменах или на уроках, которые проводятся в свободной форме, особенно если ситуация складывается не так, как ему хочется. Также как и его родители, учительница отмечала незаурядные знания Кейси, но была обеспокоена его неумением самостоятельно решать возникающие проблемы. Если на уроке требовалось применить заученные наизусть правила, то Кейси блистал. Но при необходимости использовать ту же информацию в более абстрактных, комплексных, приближенных к реальной жизни ситуациях его ответы были беспорядочными и невразумительными. Когда Кейси раздражала сложившаяся на уроке ситуация или стоящая перед ним задача, он выкрикивал: «У меня не получается!», приходил в возбуждение или начинал плакать, а иногда даже выбегал из класса. Несколько раз он убегал из школы, заставляя всех сильно тревожиться. Иной раз он успокаивался быстро, но иногда ему требовалось 20–30 минут, чтобы прийти в себя. В результате он испытывал угрызения совести («Простите, что я выбежал из класса… я знаю, что не должен был этого делать»), а иногда толком не мог вспомнить, что же произошло.

Учительница нередко могла предсказать, что у Кейси будет нелегкий день, в тот момент, как он входил в дверь класса. Но она также заметила, что Кейси может буквально «рассыпаться на части», даже если день проходит относительно гладко. Учительницу очень беспокоили взаимоотношения Кейси с другими ребятами. Складывалось впечатление, что у мальчика отсутствует обратная связь: он не понимал, как окружающие воспринимают его поступки и, соответственно, не мог соотносить свое поведение с реакцией других детей.

На первой встрече с новым психологом Кейси был крайне гиперактивен и то ли не мог, то ли или не хотел говорить о своих проблемах. Он ни на минуту не останавливался и хватал в кабинете то одну, то другую игрушку. Когда в комнату были приглашены его родители, он просидел ровно столько, сколько потребовалось, чтобы выслушать, зачем его привели к новому психологу. А привели его для того, чтобы обсудить расстройство и раздражение, возникавшие у него в тех случаях, когда ситуация складывалась не так, как он ожидал. Он согласился, что это действительно иногда бывает. Когда родители попытались уговорить его обсудить эту проблему, он уткнулся матери в плечо. Когда они стали настаивать, он предупредил: «Я не могу сейчас об этом говорить!» Однако родители продолжали настаивать, и в результате он, покраснев и придя в возбуждение, выбежал из кабинета.

– Это типичная реакция? – спросил психолог.

– Нет, дома раздражение выплескивается гораздо сильнее, – ответила мать, – до драки с нами дело не доходит (хотя в школе он иногда мог ударить одноклассника), но он полностью теряет контроль над собой… краснеет, кричит или рыдает, вопя: «Я вас ненавижу!»

– Знаете, то, что он выбежал из кабинета, в какой-то мере – проявление адаптивности, – заметил психолог.

– Это каким же образом? – удивился отец.

– Ну, из того, что вы мне рассказали, с очевидностью следует, что ему очень сложно обдумывать и обсуждать собственное поведение, а также терпеть раздражение, вызванное нашими попытками разговорить его, – ответил врач. – Нам хочется, чтобы Кейси принял участие в обсуждении и описал ситуацию словами. Но то, что он выбежал из кабинета, скорее всего, помогло ему удержаться от других действий: ругательств, швыряния предметов, физической агрессии, что было бы гораздо хуже.

– Мы в состоянии смириться со многими особенностями поведения Кейси, – сказала мать. – Но эти его вспышки. и то, как разрушительно они влияют на всю нашу семью. и как он будет жить дальше, если мы ему не поможем… это нас очень волнует.

Какие стабилизаторы отсутствуют у Кейси? Можно предположить,

что ему сложно переключаться с одного вида интеллектуальной деятельности на другой (навыки сознательного самоуправления), он раздражителен (навыки контроля эмоций), испытывает дискомфорт при столкновении с новыми задачами и ситуациями (навыки интеллектуальной гибкости) и возможно, у него недостаточно развиты социальные навыки. Оставалось неясным, не были ли связаны затруднения мальчика с задержкой развития речевых навыков. К числу его дестабилизаторов явно относилась гиперчувствительность.

Таким образом, первоочередной задачей было выявление отсутствующих у Кейси стабилизаторов (чтобы определить, какие именно навыки в нем нужно развивать), и составление полного списка дестабилизаторов (чтобы определить те проблемы, которые необходимо разрешить). Вопрос о применении лекарственных средств для снижения гиперактивности, импульсивности и раздражительности оставался открытым.

Элен

Мать и отец Элен впервые обратились к специалистам, когда девочке было семь лет. Ее можно описать как очаровательную, эмоциональную, творческую, энергичную, общительную девочку. Но родители жаловались на ее напряженность, вспыльчивость, страсть к спорам, упрямство и невыносимое поведение под влиянием раздражения. Они заметили, что Элен очень трудно переключаться с одного вида деятельности на другой и она не умеет справляться с собой, когда ситуация развивается не так, как она рассчитывала. Особенно трудно им приходилось в выходные. Хотя Элен не любила ходить в школу, в выходные ей становилось скучно, и ей было очень трудно угодить. Преподавательница игры на фортепьяно жаловалась, что Элен легко раздражается и злится, когда ей приходится разучивать новые произведения. Учительница второго класса заметила, что Элен нередко ворчит, когда класс переходит к изучению новой темы. Психолого-образовательный тест показал, что, несмотря на уровень развития Элен, превышающий средний показатель для ее возраста, у нее недостаточно развита речь (как вы уже догадались, речь идет о таких стабилизаторах, как речевые навыки и навыки интеллектуальной гибкости).

На одной из первых встреч с психологом родители Элен рассказали о взрыве, случившемся с ней неделей раньше.

– Во вторник Элен сказала, что хочет на обед фаршированный перец. Во второй половине дня в среду я пораньше ушел с работы, чтобы приготовить для нее это блюдо, – рассказывал отец. – Вернувшись в среду из бассейна, она выглядела немного усталой, и, когда я сказал, что приготовил ей перец, который она просила, она пробурчала: «Я буду макароны с сыром». Это меня несколько удивило, ведь я знаю, что она на самом деле любит фаршированный перец. И, конечно, я слегка расстроился, поскольку потратил уйму времени, чтобы сделать ей приятное. В общем, я ответил, что ей придется есть перец. Но, похоже, она не могла выкинуть из головы мысль о макаронах с сыром, а я продолжал настаивать на том, чтобы она ела перец. Чем больше я настаивал, тем сильнее она раздражалась. В конце концов она взорвалась: она кричала и плакала, но я твердо решил, что она будет есть приготовленный для нее перец.

– И что же вы дальше сделали? – спросил психолог.

– Мы велели ей отправляться в свою комнату и сидеть там, пока она не согласится есть перец, – ответила мама Элен. – В течение целого часа она кричала и плакала у себя в комнате. В какой-то момент она начала колотить по зеркалу и разбила его. Представляете? И все это из-за фаршированного перца! Несколько раз я заходила к ней в комнату и пыталась ее успокоить, но без толку. Она была совершенно невменяема. Самое удивительное, что потом она даже не могла вспомнить, из-за чего она так расстроилась.

– Почему для вас было так важно, чтобы она ела именно фаршированный перец, а не макароны с сыром? – поинтересовался психолог.

– Потому что я приложил немало усилий для того, чтобы сделать ей приятное, – ответил отец.

– Звучит убедительно, – заметил специалист. – Но как вы думаете, этот скандал, ее вспышка ярости, разбитое зеркало и загубленный вечер научат ее вести себя иначе в сходных ситуациях, вызывающих раздражение?

– Нет, – последовал немедленный дружный ответ.

– Как Элен вела себя, когда скандал закончился? – поинтересовался психолог.