Взятие Анапы эскадрою черноморского флота, под командою контр-адмирала С.А. Пустошкина, в 1807-м году.
Шрифт:
8-го числа, в 7-мь часов утра, эскадра, будучи во всей готовности, снялась с якоря и, при тихом восточном ветре, вышла в море.
9-го числа, прошедши на рифах шпринг-бакены, эскадра обошла мыс Херсонес и направила свое плавание сперва к SO, а потом к О. – В 8-м часу по полудни прибыл из крейсерства бриг «Елисавета», который тогда же отправлен в Севастополь с донесениями к главному начальнику Черноморского Флота.
10-го числа, ветер, дувший постоянно от O, стал усиливаться и 11-го превратился в сильную бурю, от которой корабли наши понесли столь значительные повреждения, что командующий эскадрою 12-го числа, решился возвратиться в Севастополь, куда и пришли на следующий день, накануне самого праздника Пасхи.
С 14-го числа, начались исправления повреждений, случившихся от бури. Деятельность и усилия в этом деле были необыкновенные: через неделю все было исправлено, и эскадра находилась в совершенной.готовности снова выйти в море. Между тем, 15-го
21-го числа, в 9-ть часов утра, при тихом восточном ветре, эскадра вышла в море. Но два корабля «Правый» и «Победа» должны были остаться в Севастопольском порту. Первому из них назначено место, где он должен соединиться с эскадрою, заменив сломанный бурею бушприт новым, другой же, но причине сильной течи, должен был остаться для килевания. Один из участников этой экспедиции сказал: «нам было неприятно, что мы принуждены были оставить «Победу», как бы опасаясь, что без победы не отойти от Анапы. Однако же все пошло по нашему желанию» [7] .
7
Сын Отеч. 1828 г. № IX, стр. 85.
22-го числа, в 8-м часов утра, бриг «Диана», по приказанию командовавшего эскадрою, отправился в Феодосию с донесением главному командиру Черноморского Флота о состоянии эскадры. В 7-м часов до полудни, отправлен туда же возвратившийся из крейсерства бриг «Елисавета» с тем, чтобы доставить Флагману приказания, могущие последовать от главного командира Черноморского Флота. С того же числа, при свежем северном ветре, который начался с 6-ти часов вечера и продолжался до полуночи, Фрегат «Назарет» отстал от эскадры. Полагая, что погодою оторвало у него бывшую на бакштове лодку и он воротился отыскивать ее, эскадра продолжала дальнейшее плавание.
26-го числа, и в 6-м часу по полудни, увидели, что Фрегат «Златоуст», бывший в крейсерстве между Феодосию и Еникольским проливом, и бриги «Диана» и «Елисавета» следуют для соединения с эскадрой.
27-го числа, в 5-м часу и по полудни, на OS показались строения Анапы. Чтобы жители крепости не вдруг могли узнать о приближении эскадры, контр-адмирал приказал спустить свой стеньговый Флаг и поднять на грот-брам-стеньге красный Флаг, который могли бы принять за турецкий. В 7 часов вечера, по причине наступавшей темноты, эскадра легла на якорь в 6 милях от Анапы, только фрегату «Воин» и бригу «Елисавета» приказано остаться под парусами и лавировать в виду крепости для наблюдения за неприятелем и для воспрепятствования двум турецким купеческими судами, стоявшими на Анапском рейде, воспользоваться темнотою ночи и уйти, – С 11-го часа посланы были в объзд около эскадры вооруженные катера, на которых было по одному мичману и с кораблей «Ягудил» и «Варахаил» и фрегата «Крепкий».
На рассвете 28-го числа, сигналом с Флагманского корабля приказано всей эскадра сняться с якоря и лавируя, приблизиться к крепости, а в 9-ть часов утра, командующий эскадрою отправил к берегу надворного советника Даядри с предложением гарнизону и жителям Анапы добровольно сдать крепость.
Объявление контр-адмирала С.А. Пустошкина было следующего содержания: «Вам уже должно быть известно, что победоносный российский флот, бывши в Средиземном море, также и английский, прошли Дарданеллы, истребили находившуюся там турецкую эскадру, из 8-ми линейных военных кораблей состоявшую, вошли в Мраморное море и стоят пред самым Константинополем. Валахия и Молдавия, крепости: Аккерман, Хотин, Бендеры и Киль я без всякого сопротивления тамошних пашей и народа сдались войскам Его Императорского Величества, Всемилостивейшего Государя нашего, и получили должное за свою добровольную покорность.
«Прибыв сюда по воле Всемилостивейшего моего Монарха и повелению высшего начальства, я желаю, чтобы и крепость Анапа без всякого сопротивления сдалась победоносной эскадре, посланной под моим начальством с десантным в большом числе войском для взятия и занятая оной. Надеюсь, что все находящееся в городе последуют миролюбивому и покорному поступку вышеозначенных крепостей и согласятся лучше добровольно покориться Флагу Его Императорского Величества, нежели приступать к действиям неприязненным, которые послужат к совершенному истребление города как с моря, так и с сухого пути, откуда также сильные войска идут к нему – тогда все без изъятия преданы будут смерти без пощады.
«Советую вспомнить прошедшее кровопролитие, за упорство ваше храбрыми нашими войсками учиненное, и немедленно склониться к добровольной сдаче, по коей вы будете приняты со всяким человеколюбием, свойственным Монарху Нашему и Его верноподданным, будете наслаждаться спокойствием и свободным выходом, куда кто захочет следовать с своим имуществом.
«Хищные соседи ваши, в таком случае, не только не станут вас тревожить и презирать, но вы сами сделаетесь страшны для них силою храбрых наших войск.
«Объявляя вам о сем, ожидаю через четыре часа вашего ответа.»
Посланный с этим объявлением, остановясь в некотором расстоянии от берега, вызывал рупором стоявших на нем зрителей принять имеющиеся у него бумаги и доставить их Анапскому паше. Зрители требовали, чтобы он вышел на берег. Опасаясь быть захваченным и приметя скрывающихся за пригорками черкесов, готовившихся
Получив это известие, контр-адмирал отправился на бриг «Диана» для донесения маркизу де Траверсе о своих намерениях и сделанных уже распоряжениях. – С полуночи послано нисколько вооруженных восьми и двенадцати-фунтовыми пушками баркасов и катеров, как для промера глубины рейда, до тёх пор нам неизвестной, так и для нанесения неприятелю вреда и беспокойства во время ночи. Не смотря на постоянный огонь неприятельской артиллерии, к утру они исполнили данное поручение с полным успехом, так что эскадра наша с этой стороны была совершенно обезопасена.
С рассветом 29-го числа, начали приготовлять к отправление на берег гренадерский батальон морского полка, с его орудиями. – В 9-м часу утра, командующий эскадрою еще раз послал Дандри в крепость, с прежними предложениями. В тоже время и паша Анапский, увидя наши движения отправил с своей стороны к командующему эскадрою янычар-агу для переговоров. Заметив Идущее к эскадре турецкое гребное судно под белым флагом, Дандри тотчас возвратился на флагманский корабль, куда в след за ним прибыл и янычар-ага. На расспросы его о причине прибытия нашей эскадры, ему объявили, что если чрез два часа город не сдастся добровольно, то будет разорен до основания. Янычар-ага отвечал!, что без согласия паши и народа он не может решиться на сдачу, но если ему позволено будет ехать в город, то в назначенный срок он надеется дать решительный ответь. Затем, получив от командующего эскадрою требоваше к Анапскому паше, гарнизону и народу о добровольной сдаче крепости, писанное на русском, турецком и греческом языках, янычар-ага отправился обратно в крепость. В это время контр-адмирал С.А. Пустошкин приказал всей эскадре верповаться ближе к крепости, а капитан-лейтенанту Маслову свезти на берег гренадерский батальон морского полка, помещенный на канонерские лодки и вооруженные баркасы, собранные уже около Флагманского корабля. По истечении назначенного срока не получив никакого ответа, командующий эскадрою приказал фрегату «Воин», бывшему впереди, подойти к крепости, чтобы узнать подлинное намерение неприятеля. Едва приблизился он на расстояние ближнего пушечного выстрела, турки открыли по нему самый жестокий огонь; Фрегат отвечал залпом из всех пушек правого борта, и – началось дело. По сигналу с Флагманского корабля, вслед за Фрегатом «Воин», 66-пушечный корабль «Варахаил» вступил под паруса, подошел к крепости на самое близкое расстояние, лег на якорь и шпринг и начал сильную канонаду. Заметив выгоду занятого им положения, С.А. Пустошкин сигналом же приказал ему бросать брандскугели, от чего через нисколько минут загорались Форштат и крепостные строения. Между тем и вся эскадра приближалась к крепости, а гренадерский батальон, несмотря на пальбу по нем конных черкесов, вышел на берег в трех верстах от крепости к NO. Устрашенные разрушительным действием нашей артиллерии и опасаясь огня всей эскадры, турецкие артиллеристы бросили орудия и побежали нз Анапы; за ними последовали паша, янычар-ага и жители. Гренадерский батальон поспешил было воспрепятствовать бегству их, но принужден был обратить все свое внимаше на хищных черкесов, которые бросились в город для разграбления. В это время посланный с Фрегата «Воин» для занят двух турецких судов, стоявших под берегом, храбрый мичман Неверовский, заметив, что неприятель удалился от прилегающей к морю стороны крепости, поспешил к берегу, взошел на бастион с шестью бывшими при нем матросами, и поднял на нем наш кейзер-флаг. Радостное «ура!» всей эскадры огласило Черноморские воды и приветствовало победоносного орла русского, а флагман отдал приказ усилить десант свежими войсками. Остававшиеся в крепости черкесы кинулись на Неверовского и покушались сорвать наш Флаг; но были опрокинуты подоспевшими матросами под командою Флаг-Офицера Юрьева 3-го. В час по полудни гренадерский батальон 4-го морского полка, под предводительством генерал-майора Говорова и полковника Бриммера, вступил чрез северовосточные и юговосточные ворота в крепость и занял оную. Весь остаток дня занимались отыскиванием пороховых погребов и хлебных запасов, чтобы спасти их от усилившегося пожара. Пред наступлением вечера, командующий эскадрою вместе с главным командиром Черноморского Флота отправился на берег для обозрения взятых укреплений, откуда возвратились оба на бриг «Диана» уже по захождении солнца. Здесь С.А. Пустошкин представил Маркизу де Траверсе краткое донесение о взятии Анапы и в 11 часов вечера возвратился на корабль «Ратный».