Взятка. Победит ли коррупция Россию?
Шрифт:
— Знаешь, — рассказывала она с содроганием, — я только что узнала, что мой дурак платит взятки, чтоб его не лупцевали! Он уже месяц платит!
— Кому?!
— Второгоднику по фамилии Брякин. Ну, ты понимаешь, мой мелкий, к тому же он боится пальцы поранить, так всем и сообщает, что их нельзя портить, потому что они музыкальные, и вот парочка крупных парней стала его систематически лупцевать. И все по пальцам стараются бить, чтобы тот ревел. А этот Брякин к моему как-то подходит и предлагает: мол, будешь мне платить, они тебя не тронут, потому что я сильный. Мой думал-думал и стал просить у меня десятку на булочку. Я как дура и давала. А вчера он подходит и просит двадцатку. Я отказываю, потому что две сладких булочки — это перебор. И он заливается слезами: «Что же я Брякину теперь скажу, он же ждет.» Кое-как удалось понять, что десятки на булочки шли Брякину за услуги телохранителя, по пятьдесят рублей в неделю то есть, и этот Брякин не только моего дурака обслуживал, а еще двух мальчиков.
— И дала ты ему двадцатку?
— И десятки не дала! И вообще сказала, что вымогателям платить нельзя.
— Он понял?
— Нет, конечно, ушел в школу зареванный.
— И его побили?
— Нет! — подруга вздохнула и возвела глаза к потолку. — Брякин согласился на выполнение домашних заданий. А мой со вздохом сказал: «Не хотела давать на булочку, теперь мне за двоих придется работать».
— Н-да, — вот и все, что могла я ответить.
Конечно, в таком юном возрасте это всего лишь «игры во взятки». Однако когда одному нашему знакомому мальчику светила неаттестация за седьмой класс (восемь двоек), он решил проблему в меру собственного понимания. Занятия в школе уже закончились, учителя подводили годовые итоги, и вот в коридоре школы появился наш Борис. В руках у Бориса была коробка с тортом. Увидев причину своей беды, завуча школы, он рванул прямо к ней: «Вот, это вам». И, не дав опомниться, быстро сделал ноги. «Вернись», — кричала вслед завуч, но только эхо было ей ответом. Не пропадать же торту? Учителя после тяжелого дня быстро сообразили чаек, вскрыли коробку и стали употреблять продукт по назначению, периодически поминая, что, может быть, Боря и не совсем потерян для обучения и можно бы его перетащить в следующий класс, если, конечно, он даст слово не прогуливать уроки. И вот за таким продуктивным разговором они дошли до конца торта. Тут-то вдруг и обнаружилось, что под тортом лежит стыдливо скомканная сотенная бумажка (дело было еще до кризиса 1998 года)! Наш Боря в свои юные годы дал настоящую денежную взятку. Сколько смог, столько и дал. И. ему выставили в качестве годовых оценок полновесные тройки. Совесть, успокоенная тортом с деньгами, почила в бозе.
Так когда же детям становится понятно, что решать проблемы можно при помощи взятки? Что им дает понимание — наблюдательность или родительский опыт, который они перенимают незаметно для самих родителей? Обычно считается, что впервые об этом явлении они узнают дома, а потом уже применяют полученные знания на собственной практике.
Немного не так, объяснила мне психолог Александра Сизова. Работают оба фактора: как наблюдательность ребенка, так и необходимость ощущения комфорта в коллективе. Ваш первый пример с тортом показывает, как можно уже с очень юного возраста заложить понимание, что мир устроен несправедливо, что взрослые играют не по правилам. Но сам по себе такой случай в памяти ребенка не оставит большого следа, если поступить разумно и не акцентировать на нем особого внимания. Съела и съела, очень проголодалась. Ни в коем случае нельзя объяснять, что этот торт — взятка. Самый простой выход, когда ребенок болезненно реагирует на несправедливость, — это решить проблему за счет восстановления справедливости. То есть просто купить ему пирожное или торт, а еще сделать так, чтобы этот торт получили все обделенные дети. Если мы вовремя замещаем вызвавший огорчение элемент, то ребенок осознает, что справедливость восстановлена.
Если хотите, чтобы ребенок не знал про взятки, то никогда об этом при нем даже не упоминайте. До какого-то времени, пока он не столкнется с реальным миром, он будет достаточно защищен. Но это возможно только тогда, когда ребенок достаточно мал. Потом он все равно увидит, что проблемы могут решаться двояко. Наше общество таково, что просто не оставляет ему шанса с этим не столкнуться.
И действительно, первые проблемы начинаются в школе. Если у детсадовцев разница в возрасте буквально в пару лет, то в школе идет разброс в десятилетие. И младшие копируют поведение старших, а старшие уже прекрасно понимают, что такое взятка, в каких случаях ее можно дать, и у них существует своего рода такса на разные услуги. Понимаете ли, нельзя отделить младших от старших, они все равно будут контактировать. Поэтому ребенок столкнется с вымогательством, воровством, несправедливостью. Да, очень многое ребенок приносит в детский коллектив из дома. Он видит, как ведут себя родители в том или ином случае, как они решают свои проблемы, он чутко ловит их слова и часто старается копировать их поведение. Но многое ребенок открывает для себя сам. Допустим, плохой ученик может шантажировать хорошего и требовать от него выполнения домашних заданий, если тот слабее физически. Или же — как этот Брякин — продавать свою силу за деньги. Но и слабый ребенок может продавать свои услуги, если он в чем-то лучше и умнее других!
Сталкиваясь с конкретными ситуациями, ребенок учится взаимодействовать с другими людьми. Так складывается шкала, ценностей ребенка, так определяется уровень его притязаний, его самооценка. Свои достоинства он будет использовать, недостатки скрывать
А если говорить о взяточничестве, то психологически это самый легкий и простой путь для большинства людей. Но нужно делать разницу между дающими взятку и берущими взятку. Дающие взятку вынуждены так поступать, потому что они попадают в стрессовую ситуацию, которая может тянуться до бесконечности. Наше государство так устроено, что вынуждает людей жить в стрессе. Причем одна ситуация сменяется другой, другая — третьей. И так до бесконечности. Люди устают бороться, они живут от надежды к краху. И когда они понимают, что есть путь, который избавит их от этого мучения раз и навсегда, они идут на нарушение закона. Поскольку у нас такие ситуации словно специально тиражируются, то закон нарушают все. Те, у кого проблемы незначительные, нарушают его в меньшей мере. Те, у кого серьезные проблемы, — в большей. Я думаю, нет ни одного человека, который бы не использовал взятку. Просто он может не воспринимать свои действия как дачу взятки, но суть от этого ведь не меняется.
А вот с психологией взяточника сложнее. Это психология, которая формируется системой. Если человек не имеет ровно никакой власти или информации, то он ничего не может дать. Если он ничего не может дать, то ему платить не за что, то есть это люди, которые так и будут жить на одну зарплату. Взяточничество появляется тогда, когда у человека есть некий товар, который можно продать. Обязательное условие: такой человек имеет право принимать решение. Например, если ему приказано выдать Иванову 300 рублей 16-го числа, а Петрову — 500 рублей 17-го, то у него нет права выбора. А если он может выдавать те же деньги по своему усмотрению или вообще имеет права лишить Иванова этих 300 рублей, то перед ним возникает соблазн.
Очень большое значение имеет возможность манипулировать людьми, особенно если так делают все. Подчиненные всегда копируют стиль поведения начальника. Если начальник взяток не берет и увольняет сотрудников при возникновении малейшего подозрения в их моральной нечистоплотности, то в его коллективе не будет взяточников. Но, как сами знаете, это редкость, это практически нереальная ситуация.
Как происходит процесс вливания взяточников в коллектив? Просто. Сначала человек видит, что его сослуживцы имеют больше, чем могут получить в виде зарплаты, и это вызывает зависть. Потом он понимает, что если грамотно наладить работу, то и он вполне способен использовать свое служебное положение. Так постепенно он втягивается, аппетиты растут, соблазнов все больше и больше. А если человек честен и привык исполнять закон, то его просто провоцируют. В коллективе взяточников честных людей нет. Их либо увольняют, либо вынуждают брать взятки. Один раз испробовав такое легкое получение денег или нематериальных благ, остановиться очень трудно. Один раз нарушив закон, человек попадает в капкан, теперь у других есть на него компромат, то есть теперь на него можно оказывать психологическое давление, и он будет играть по правилам, принятым в этом коллективе. Вот почему в западных компаниях выясняют, где человек прежде работал. Например, в «Макдональдс» не берут тех, кто хоть недолго проработал в русских торговых фирмах: понятно, что человек будет и в этой компании трудиться по тем правилам, к которым привык. И, знаете ли, у них нет ни взяточничества, ни воровства, ни мошенничества!
Но почему вообще вся страна оказалась повязана системой взяток?
Проблема, считает Нина Петренко, в невнятности нашего законодательства. Когда законы трактуются только как карательные или запретительные, то чиновники склонны любые действия людей рассматривать под этим углом. Если бы работало правило: что не запрещено — то разрешено, жить было бы гораздо проще и взяток стало бы меньше. Для наших чиновников запретительные законы — подарок судьбы. И тут я могу привести пример совсем не из юридической практики.
Как-то я беседовала с одним священником, и он мне жаловался, что прихожане постоянно доводят его до инфаркта. «Они, — говорил он с печалью, — бегут ко мне по всяким пустякам. „Батюшка, дайте благословение на покупку зимних сапожек!“, „Батюшка, дайте благословение на ремонт кухни!“, „Батюшка, дайте благословение на подключение Интернета!“ Я им много раз объяснял, что в таких бытовых вопросах не нужно никакого благословения, но тщетно. Та женщина, которая испрашивала его для покупки сапожек, больше с этим вопросом не обращается, но стоит ей попасть в другую бытовую ситуацию, опять бежит за благословением: „Батюшка, мне тут сыну нужно велосипед купить…“ И так все время! Мне становится страшно. Люди они все хорошие, добрые, но без указки ничего сделать не могут.»