Взятка. Победит ли коррупция Россию?
Шрифт:
Как видите, противодействие дьяка правосудию было прекращено самым простым способом: монахи от него откупились… Исследуя дела о посулах XVII века, приходишь к неутешительному выводу, что вся приказная система была сверху донизу коррумпирована, совсем как в наши дни. И если при дворе у челобитчика не было заступника, то наказать дьяка за вымогательство было невозможно. Дьяк упорно твердил, что его «огласили», то есть оклеветали. И верили скорее дьяку, чем челобитчику. Да и брать взятки подьячие постепенно стали по-умному. Они уже не принимали подношений прямо в приказе, зато, по запискам Григория Котошихина, делали это «хотя не сами собою, однако по задней лестнице, чрез жену или дочерь, или чрез сына и брата и человека,
5
Цит. по: Белинский В. Г. Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам. Сочинение И. И. Голикова // Собр. соч.: В 9 т. М.: Худ. лит., 1979. Т. 4.
Без масла каша не вкусна.
Без поджоги и дрова не горят.
Быть было беде, да случились деньги при бедре.
В мутной воде хорошо рыбу ловить.
В суд ногой — в карман рукой.
В суд пойдешь — правды не найдешь.
Возьми на калачи, да только делом не волочи!
Вор виноват, а подьячий мошне его рад.
Всяк подьячий любит калач горячий.
Дари судью, так не посадит в тюрьму.
Дарить было не мало, да денег не стало.
Дело правое, да в кармане свербит.
Для того дело тянется, что виноватый нравится.
Добр дворянин, что ездит не один (а с приносом).
За правду плати и за неправду плати.
За тем дело стало, что за ним приданого мало.
Закон — дышло: куда хочешь, туда и воротишь.
Заступить заступил, а пять рублей слупил.
Земля любит навоз, лошадь овес, а воевода (или судья) принос.
Когда бы взял за дело, так бы и брюхо не болело.
Лошадь с волком тягалась — хвост да грива осталась.
Не судись: лапоть дороже сапога станет.
Не тягайся — удавишься.
Не ходи в суд с одним носом, ходи с приносом!
Неподмазанное колесо скрыпит.
Подьячий любит принос горячий.
Помути бог народ — накорми воевод!
Поплатись за правду, поплатись и за неправду!
Просьбы не докуки, как не пусты руки.
С переднего крыльца отказ, а с заднего — милости просим!
Судье полезно что в карман полезло.
Тяжба — петля; суд — виселица.
Тяжбу завел — стал гол как сокол.
Что черно, что бело, вызолоти — все одно.
Спасибо вам, что сохранили печальную память нашей истории, великий исследователь русского языка, датчанин Владимир Иванович Даль!
Великие взяточники прошлого: портреты замечательных людей
При Петре приказы были разогнаны, им на смену пришли коллегии. Впрочем, оказалось, что хрен редьки не слаще. Просто теперь чиновников на душу населения в стране стало гораздо больше. С жалованьем у них была все та же проблема, взятки официально уже запрещались — больше никаких посулов, поминок или почестей! Петр Великий в декабре 1714 года издал указ о борьбе со взяточничеством. Царь был строг, яростен и своеволен. Ему ничего не стоило отправить мздоимца на плаху. Отправил же птенцов гнезда Петрова? Не посчитался с тем, что выпестовал их и сам дал им высокие должности. Например, Алексея Новикова. Издал указ и даже не поперхнулся.
Только смотрел из окна Ревизион-коллегии и дергал правой щекой — гневался. А уж о каких-то «чужих» и вовсе не думал. Вот дело глуховского коменданта Волкова. Того вовсе было велено не предавать
«За оное воровство велите его яко злодея на площади, или на болоте, казнить смертию и труп его в землю не хоронить (но чтоб лежал поверх земли видим всем) до самой весны, пока большой теплоты не будет». [6]
И лежал этот труп, лежал, вызывая содрогание в чиновничьих умах. Не одна голова слетела с плеч за время царствования Петра. Безжалостно расправлялся они с нуворишами, и с представителями древних родов. Занимающего высокий пост князя Гагарина (кстати, по обвинению позднее казненного Алексея Новикова) велел отправить на виселицу. Не спасли ни знатность, ни богатство. А кого не казнил, сажал на «чепь», как пса. И сидели на «чепях» провинившиеся губернаторы, сенаторы и прочие высокопоставленные лица. Но лучше-то все равно не становилось!
6
Письма и бумаги императора Петра Великого: В 12 т. СПб.; М.; Л., 18871975. Т. 12.
Чиновники трепетали, дрожали и ждали опалы.
А жить красиво все равно хотелось. И новорожденная русская бюрократия стала вести двойную жизнь, то есть, как вы все правильно меня сейчас поняли, — не на одну зарплату. Вот вам, пожалуйста, первые наши отечественные оборотни — лебезящие перед начальством и жадно набивающие собственный карман, если никто не видит. Все худшее, что было в приказах, перешло и на коллегии — та же волокита, то же стремление нагреть руки на чужой беде, то же взимание мзды за любую мелочь. В одном из указов Екатерины есть такие слова:
«Сколько не предписано законов с угрожением наижесточайших штрафов, но вскоренившаяся междоусобная наглость и самовольство не истребляются, что главнейшее зло обществу; ибо сильный бессильного, богатый небогатого, кто с кого может, тот того и разоряет». [7]
Как велись дела в коллегиях, а затем в судах, палатах, канцеляриях и прочих присутственных местах, — об этом написаны тысячи страниц. Собственно, чуть ли не вся русская литература XIX века повествует о злоупотреблениях, взятках и вымогательствах. Как живые встают перед нами герои Гоголя, Грибоедова, Салтыкова-Щедрина.
7
Цит. по: Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. М.: Прогресс, 1995. Т. 3. С. 268.
«Старик тыкнул пальцем в другой угол комнаты. Чичиков и Манилов отправились к Ивану Антоновичу. Иван Антонович уже запустил один глаз назад и оглянул их искоса, но в ту же минуту погрузился еще внимательнее в писание.
— Позвольте узнать, — сказал Чичиков с поклоном, — здесь крепостной стол?
Иван Антонович как будто бы и не слыхал и углубился совершенно в бумаги, не отвечая ничего. Видно было вдруг, что это был уже человек благоразумных лет, не то что молодой болтун и вертопляс. Иван Антонович, казалось, имел уже далеко за сорок лет; волос на нем был черный, густой; вся середина лица выступала у него вперед и пошла в нос, — словом, это было то лицо, которое называют в общежитье кувшинным рылом.
— Позвольте узнать, здесь крепостная экспедиция? — сказал Чичиков.
— Здесь, — сказал Иван Антонович, поворотил свое кувшинное рыло и приложился опять писать.
— А у меня дело вот какое: куплены мною у разных владельцев здешнего уезда крестьяне на вывод: купчая есть, остается совершить.
— А продавцы налицо?
— Некоторые здесь, а от других доверенность.
— А просьбу принесли?
— Принес и просьбу. Я бы хотел. мне нужно поторопиться. так нельзя ли, например, кончить дело сегодня!