Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I
Шрифт:
— «Кодекс Астартес»? — переспросил Рем. — Это то, что следует из названия?
Жиллиман улыбнулся и кивнул.
— Да, я полагаю, он имеет к этому довольно близкоеотношение. Как ты думаешь? Во времена войны и мира он будет бесценным хранилищем знаний, но я не хочу, чтобы его сочли заменой разуму и инициативе. Понимаешь?
— Думаю, да, — ответил Рем, и Жиллиман поманил его к краю утеса.
— Это наихудшие дни, какие знавал Империум, — сказал Жиллиман. — И я страшусь того, что может принести будущее. Калт потерян для нас. Кто знает, сколько еще миров испепелит мой брат в своем безумии?
—
Жиллиман промолчал, будто опасаясь того, как Рем воспримет его ответ.
Наконец он сказал:
— Да, у меня есть план. Но он слишком опасный, чтобы раскрывать его в данный момент. Прошу тебя: когда придет время привести его в действие, верьте мне, как никогда прежде. Когда это время настанет, вас назовут предателями, трусами и вероломными слабаками, но ничто не может быть дальше от истины. Я не вижу в наступающих временах надежды для Империума, каким мы его знаем. Именно поэтому заставил вас сражаться в ненастоящих битвах. Чем бы ни закончилась война, вам придется драться с теми, кого вы считали братьями. Вероятно, даже с теми, кто сейчас является противником магистра войны.
— Я не стану претендовать на понимание того, что это значит, но вы можете на нас рассчитывать. Мы сделаем все, что вы скажете, — пообещал Рем.
— Я знаю, — ответил Жиллиман.
— Мы разобьем любое войско, которое вы пошлете против нас, но у меня было время подумать, почему мы проиграли Сынам Хоруса.
— Быстро!
— Я вообще быстро учусь.
— Верно. И какой вывод ты сделал? — поинтересовался Жиллиман.
— Это была нечестная борьба.
— То есть?
— Вы не сражались вместе с нами, — пояснил Рем.
— Думаешь, мое присутствие что-нибудь изменило бы?
— Я знаю, что изменило бы, — ответил Рем, глядя в прекрасное лицо Жиллимана. — И вы тоже это знаете.
Жиллиман слегка пожал плечами, но Рем видел, что примарх с ним согласен.
Робаут Жиллиман посмотрел в небо, словно пытаясь постичь некую далекую истину или разглядеть грядущее сражение. Наконец он повернулся к Рему, и капитан Четвертой роты прочел тревогу в его глазах, страстное желание устоять перед лицом безнадежности.
— Тогда будем надеяться, что, когда придет время остановить магистра войны, я буду тем, кто встанет на его пути.
Джеймс Сваллоу
Вклад лжеца
+++Передача Минус Зеро Зеро (Солар)+++
Голос из громкоговорителя, висевшего над площадью, был размеренным и механическим. Его тональность ничем не отличалась от той, в которой ежедневно сообщали главные земные новости. Ровные, почти бесстрастные слова плыли над Городом Сорок Четыре — широкими проспектами и узкими улочками, крышами универмага и гаражом для вездеходов. Люди возле Небесного Крюка словно остолбенели; потрясенные, они стояли в оглушающей тишине или бродили по кругу, потеряв разум от страха и смятения.
Запись дошла до конца и повторилась.
«Говорит Империум, — произнес потрескивающий голос, который гармонировал с нестройными звуками оркестра, сопровождающего первую фразу. — Новости на сегодня, дошедшие из центра в сельхозколонию Виргер-Мос II». Эта часть передачи всегда была одна и та же, давая людям Сорок Четвертого и других поселений захолустного мира возможность ощутить бескрайность окружавшей их галактики.
Сегодня
Некоторые горожане заплакали, другие схватились за голову и пытались не слушать жуткий голос. Один мужчина рассмеялся, решительно отказываясь верить услышанному. Были и те, кто стоял и молча кивал, словно всегда знал, что этот день настанет.
Под громкоговорителем деревянные мозаики на стендах щелкали и шуршали, кусочки дерева двигались, складываясь в слова. «Император присоединился в списке павших к своим сыновьям: Сангвинию, Дорну, Руссу и Хану. Остатки его войска просят мира. Капитуляция не за горами. Конфликта между легионами больше нет. Битва за независимость завершена, Хорус одержал победу. В настоящий момент во все пределы пространства направляются корабли, чтобы возвестить о его владычестве под титулом Императора-Короля».
Последовало короткое молчание, будто говорящее устройство было не в состоянии до конца постичь издаваемые слова.
«Знайте это. Война окончена. Хорус взошел на трон».
Громкоговорители умолкли, и город погрузился в панику.
В прохладе веранды, где хранился лед, Леон Киитер взглянул на свои ладони и увидел маленькие белые полумесяцы там, где ногти вонзились в плоть. Его подташнивало, кружилась голова. Юноша не решался встать, боясь не устоять на ногах и рухнуть на черный асфальт мостовой. Это был ночной кошмар или дурной сон, другого объяснения нет. Все остальное бессмысленно.
Император мертв?Это невозможно, немыслимо! Скорее птицы в небе заговорят на высоком готике и нарушится смена времен года, нежели случится подобное. Леон отказывался принять происходящее.
«Хорус взошел на трон…» Он услышал, как эти слова повторила старуха с фермы Форрота. Она произнесла эту фразу громко и вслух, чтобы убедиться, что это не набор бессмысленных слов.
— Он явится сюда? — спросил кто-то другой, и вопрос стал искрой, упавшей на подготовленную растопку. Все на городской площади вдруг заговорили разом, голоса сливались в гневный гул. Леона наотмашь били обрывки разговоров, доносящиеся отовсюду.
— …как быстро это случится?
— …уже направляются…
— …но им тут нечего делать!
— …неужели он убит?
— …этот мир погибнет под властью магистра войны…
Юноша нахмурился, с усилием поднялся на ноги и поспешил прочь, будто мог убежать от мрачных мыслей, крутящихся у него в голове. Терра в огне. Дворец рушится. В небе черно от космических кораблей. Пушки умолкли, и на поле боя затишье.
Он продирался через толпу. Здесь собрались сотни людей, почти все население Сорок Четвертого, вышедшее на улицу послушать ежедневную программу новостей. Неужели то же самое творится сейчас во всех других поселениях вдоль телеграфной линии — от столицы, Ноль-Один, до ферм ледяной пшеницы в Восемьдесят Седьмом?