Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I
Шрифт:
— Что здесь происходит?! — закричал Хорус.
Он перекатился на спину и вскрикнул от ужаса, увидев серое небо, перечеркнутое отвратительными желтыми и фиолетовыми полосами. Хорус вскочил на ноги и побежал — побежал так, словно от этого зависела его жизнь. Он мчался по равнине, которая меняла свой облик — захватывающая красота превращалась в ночной кошмар, — и не решался верить своим собственным ощущениям.
Хорус добежал до леса. Черные ветви деревьев затрещали под его натиском, перед глазами замелькали высокие
Над землей пронесся звериный вой, и, как только звук пробился сквозь туман в голове Хоруса, он замедлил свой безумный бег. Настойчивый зов, затронувший дальние уголки его мозга, показался ему знакомым.
Тоскливое завывание не умолкало, хор голосов несся к нему через лес, и Хорус узнал в нем крик волчьей стаи. Он улыбнулся, упал на колени, но резкая боль, пронзившая руку до самой груди, заставила его схватиться рукой за плечо. Боль принесла с собой некоторую ясность, и он обрадовался, стараясь усилием воли вызвать воспоминания.
Волчий вой снова повис в воздухе, и Хорус воззвал к небесам:
— Что со мной происходит?!
Деревья вокруг вздрогнули, из подлеска выскочила волчья стая, не меньше сотни голов, и звери с горящими глазами и оскаленными клыками окружили его. С острых зубов падали клочья пены, а на серой шерсти каждого зверя виднелся странный символ — черный двуглавый орел. Хорус сжал пальцы, но онемевшая рука казалась мертвой и отказывалась повиноваться.
— Кто ты? — спросил ближайший волк.
Хорус несколько раз моргнул: ему показалось, что образ зверя на мгновение рассеялся, а под ним мелькнули изгибы доспехов, и одинокий глаз посмотрел в его лицо.
— Я Хорус, — ответил он.
— Кто ты? — повторил волк.
— Я Хорус! — завопил он. — Что еще тебе от меня нужно?
— У меня мало времени, брат мой, — сказал волк, а остальная стая тревожно закружила вокруг них. — Ты должен вспомнить, пока он не пришел. Кто ты?
— Я Хорус, и если я умер, пусть так и будет! — крикнул он, вскочил на ноги и побежал дальше, вглубь леса.
Волки последовали за ним, прыгали рядом и подстраивались под его шаг, когда он беспорядочно метался в сумерках. Снова и снова в волчьем вое слышался один и тот же вопрос.
Хорус вслепую мчался по лесу, пока, наконец, не выбрался из чащи и не оказался перед широким кратером с крутыми скалистыми берегами, заполненным темной неподвижной водой.
Небо над головой было темным и беззвездным, и ярко-белая луна сияла на его фоне драгоценным бриллиантом. Он прищурился и поднял руку, чтобы заслонить глаза от яркого света, но продолжал всматриваться в темные воды, ожидая, что из их ледяной глубины вот-вот появится нечто ужасное.
Затем он оглянулся и увидел, что волки тоже выбежали из-под полога леса, и Хорус побежал по склону, а волчий вой преследовал его до самой кромки кратера.
Волки опять завыли, Хорус ощутил непреодолимый зов зияющей перед ним темной водной глади. Он увидел отражение луны, услышал, как волчьи голоса объединились в последнем вопросе, и ринулся в бездну.
В ушах засвистел воздух, перед глазами все слилось, а воспоминания бешено закружились в голове.
Луна, волки, Луперкаль.
Луна… Волки…
Внезапно все стало на свои места, и он закричал:
— Я Хорус, командир Лунных Волков и наместник Императора, и я жив!
Хорус ударился о воду, и она взорвалась, словно осколки темного стекла.
Дрожащий свет наполнял зал золотым сиянием, потрескавшиеся каменные стены украшали морозные узоры, а дыхание культистов расплывалось белыми облачками. Акшаб куском извести нарисовала на каменной плите круг с восемью острыми выступами. В центре окружности распростерся изуродованный труп одной из помощниц давинитской жрицы.
Эреб пристально наблюдал, как служители ложи занимают места на границе круга. Он хотел удостовериться, что все стадии ритуала будут выполнены с неукоснительной точностью. Потерпеть неудачу теперь, когда он потратил столько усилий, чтобы привести Воителя в подобающее состояние, было бы катастрофой. Хотя Эреб сознавал, что его участие в свержении Воителя было всего лишь одним из миллиона событий, начавшихся несколько тысяч лет назад.
Сегодняшнее действо должно стать кульминационной точкой в цепочке миллиардов на первый взгляд не связанных между собой случайностей, которые привели их всех в этот захолустный мир.
Эреб предвидел, что все должно измениться. Очень скоро Давин станет легендарным местом.
Потайной зал в самом сердце Дельфоса был скрыт от любопытных глаз мощными магическими заклинаниями и изощренными устройствами недовольных своей участью мараланских механикумов. Они с радостью приняли знания, предложенные им Несущими Слово, — знания, запрещенные Императором.
Акшаб встала на колени, рассекла грудь мертвой прислужницы и опытной рукой вырезала еще теплое сердце из тела. Отрезав кусочек, она протянула сердце Тсефе, ее другой помощнице.
Окровавленный орган пустили по кругу, и каждый из служителей отрывал кусочек плотной красной массы. Как только очередь дошла до него, Эреб принял жуткие останки в свои руки. Он проглотил все, что осталось, ощущая во рту вкус крови, а в мыслях — последние эмоции погибшей девушки в тот момент, когда коварный кинжал оборвал ее жизнь. Это предательское убийство было совершено во славу Архитектора Судеб, ужасающая трапеза посвящена Кровавому Богу, а насильственное совокупление обреченной прислужницы с больным развратником должно было привлечь силы Темного Принца и Повелителя Распада.