Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I
Шрифт:
— Я хочу постичь истину, — говорит Нагасена, касаясь правой рукой камня в рукоятке меча. — А это самое важное.
— Истину? — переспрашивает Сатурналий. — Какую истину ты хочешь узнать у этих изменников?
Нагасена колеблется, но он не будет лгать Сатурналию, потому что ложь унизит его.
— Я надеюсь понять, должен ли я вообще ловить этих людей, — говорит он.
Кай проснулся от ужасного сна, в котором его голову постепенно облепляла глина, твердевшая с каждым вздохом. Казалось, что он заключен
Он потер кожу вокруг болезненно воспаленных глаз. Боль вибрировала внутри черепа, на щеках и на лбу остались кровоподтеки от зажимов дознавателей, применяемых для расширения глаз, чтобы можно было вставить датчики записывающей аппаратуры. На месте крепления контактов кожа безумно чесалась.
Кай почувствовал на себе взгляды Отверженных Мертвецов. Он набрал полную грудь воздуха и выглянул наружу. Небо над входом в их убежище стало желтовато-пурпурным, как старый синяк.
— Что случилось? — спросил он, чувствуя напряженность среди воинов. — У нас неприятности?
Севериан рассмеялся, а Пожиратели Миров широко осклабились.
— Нас обвиняют в измене, за нами погоня… Наверное, это можно считать неприятностями.
— Я не это имел в виду, — сказал Кай.
— Мы решаем, как поступить с тобой, — пояснил Атхарва, и от его бесстрастных слов Кая пробрала дрожь.
— Ох, — вздохнул он и опять почесал кожу вокруг глаз. — Вы уже пришли к какому-то решению?
— Еще нет, — признался Атхарва. — Кое-кто из нас стремится покинуть Терру и доставить тебя к Хорусу Луперкалю, другие настаивают на том, что тебя надо просто убить.
— Убить? Почему?
— Ты представляешь весьма реальную опасность, Кай, — сказал Кирон, опустив руку на его плечо.
Кай ощутил грозную силу его хватки. Кисть космодесантника была настолько большой, что охватывала все плечо полностью — от ключицы до самой лопатки. Стоило Кирону чуть усилить нажим, и он мог свободно переломать ему все кости.
— Какую опасность?
— Я подозреваю, что в твоей голове содержится информация о будущем, — сказал Атхарва. — А истина — это самое опасное оружие в любой войне.
— Но я ничего не знаю, — возразил Кай. — Я и им об этом говорил!
— Это так, — согласился Кирен и едва заметно усилил давление, но этого оказалось достаточно, чтобы заставить Кая поморщиться от боли. — Ты сам не знаешь того, что тебе известно. Армия, несущая истину своим знаменем, не может проиграть. Представь идеальную войну, которую ведут воины, абсолютно уверенные в победе. В тебе заключена как раз эта уверенность, и, чтобы овладеть этой информацией, великие и важные люди готовы на все, лишь бы заполучить тебя в качестве знамени.
— Мы будем драться за то, чтобы вырваться из этого мира, и ты нам поможешь, — заявил Тагоре.
— Покинуть Терру? — Он усмехнулся и
— Что с ним такое? — поинтересовался Шубха.
Ашубха присел рядом с Каем на корточки и обхватил руками его голову. Пожиратель Миров внимательно присмотрелся, повернул голову и оттянул кожу в том месте, где был вживлен аугментический глаз. По щеке Кая сбежала кровавая слеза.
— Кровь Ангрона! — выругался Ашубха. — Замолчите все, они нас видят и слушают.
Кай попытался высвободиться из рук Пожирателя Миров, но это было невозможно. Он не мог ни повернуть голову, ни шевельнуть плечом. Ашубха уставился прямо в глаза Кая, и, если бы не вынужденная неподвижность, тот бы непременно поежился от переполнявшей взгляд злобы.
— Умно придумано, — произнес Ашубха, прикладывая пальцы к щекам Кая. — Но на этом все и закончится.
— О чем ты говоришь? — выдохнул Кай.
— Что ты делаешь? — воскликнул Атхарва.
— Заметаю следы, — ответил Ашубха, погрузил большие пальцы в глазницы и вырвал глаза астропата вместе с окровавленными проводами.
Глава 17
СМЕРТЬ ПРИБЛИЖАЕТСЯ
СОСКОЛЬЗНУВШИЙ ПОВОДОК
АНТИОХ
Лицо Кая закрывала маска из крови, масла и охлаждающей жидкости. Шубха взял его за руку, и отряд снова отправился к центру города с той скоростью, на какую был способен раненый Джития. Несмотря на просьбы оставить его и дать умереть спокойно, Тагоре и Кирон с двух сторон поддерживали слабеющего космодесантника. Кай уже перестал кричать, хотя ужасная боль и не думала утихать. Он считал, что это плохой признак.
Оборванные провода шлепали его по щекам, и, хотя Кай погрузился в мир, привычный для большинства астропатов, после перенесенной травмы он никак не мог с этим освоиться. Тем не менее операция по удалению глаз, несмотря на всю свою жестокость, была проведена с такой же точностью, с какой бы ее осуществил хирург-аугментик.
Его слепозрение с трудом приспосабливалось к тому, чтобы снова стать главным среди его чувств, и пока вокруг Кая мелькали только размазанные световые пятна. Он блуждал в мире обоняния и слуха, вкуса и осязания. Он ощущал твердые камни мостовой под ногами и холодный ночной воздух. В крытых переходах витали ароматы кулинарного жира и горящего дерева, но преобладающим ингредиентом оставался теплый запах скученной человеческой общины.
— Почему он это сделал? — прошипел Кай между сдавленными всхлипываниями и вздохами, когда Севериан остановил отряд на пересечении трех улиц.
— Что сделал? — переспросил Шубха. — Кто?
— Твой брат-близнец. Почему он вырвал мои глаза?
Шубха виделся ему злобным всплеском пурпура и золота, беспорядочным нагромождением резких граней, так что его неустойчивая аура содрогалась под воздействием ощущения обособленности. Шубха страдал от разлуки со своими братьями по легиону, и эта слабость разрушала его изнутри.