Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III
Шрифт:
— Страх. — Первая, казалось, обдумывает это слово. — Какой же страх давит на владыку Расчленителей, что его приходится прятать, чтобы не прогнуться под его полной ношей?
Правда в словах магоса была подобна петле вокруг злобы Амита, задушившей её до того, как она проявилась, и лишившей космодесантника возможности ответить.
— Я не предам Жиллимана.
— Предашь.
Первая шагнула в сторону Амита со склоненной на бок головой. Металл вокруг её рта засветился желтым и раскалился, превратившись в улыбку.
— Не делай вид, что эта мысль тревожит тебя.
— Да, при упоминании
Амит сжал зубы и заставил свой голос звучать уверенно.
— Хорошо.
Первая вернулась на один уровень со второй, улыбка всё еще освещала её лицо.
— Замечательно. Ты понимаешь, что это будет не единственная наша просьба.
— Да… — Начала вторая.
— Но это будет единственное, что ты просишь сегодня, — отрезал Амит, прерывая разговор и направившись к выходу.
— Стой. — Первая потянулась в складки одеяния и достала сферу размером с кулак. — Это тебе понадобится.
Магос вытянула руку с предметом.
Амит осмотрел его. Форма и тихий гул устройства были ему знакомы.
— У меня более чем достаточно телепортационных маячков.
— Не таких как этот, — сказала первая.
— Да. Этот маячок осветит обратный путь из любой тьмы, — кивнула вторая.
Амит оскалился, устав от постоянного позерства, и взял устройство, которое засветилось светло-голубым.
Две формы Тиганны Адоры стояли в тишине плечом к плечу. Амит покинул их, магнитный замок двери загудел и закрылся.
— Он выполнит наши требования.
— Да.
— Он ничего не знает о пути, по которому начал движение.
— Да, он слеп к глубинам своей природы.
— Это благоприятствует нам.
— Истинно так.
ВРЕМЯ С НАЧАЛА МИССИИ
04:17:36
Ритмичный гул на самом краю слуха заставил Зофала низко присесть. Прищурившись, он осмотрел бурю. Что-то двигалось в его сторону. Доведя оптику шлема до самого предела возможностей, он увидел, что это было. Точка синего керамита. «Лендспидер», направляющийся прямо на него. Обезумевшие дураки. Что бы ещё он не думал о сынах Жиллимана, им хватило храбрости управлять машиной в таких условиях. «Лендспидер» был оснащен продвинутыми системами сенсоров и легко засечёт его. Необходимо было уйти с открытой местности.
Зофал начал бегом прорываться сквозь снег к нависшей скале. Сжав кулаки вместе, он ударил по её основанию. Камень задрожал, и Зофал ударил снова. Сверху упал снег, слегка усыпав его броню.
— Обескровь тебя Сангвиний, — выругался он, оглядываясь на приближающийся «Лендспидер». Зофал повторил удар, толкнув камень плечом. Наконец, снег сошел вниз, погребая его.
Расчленитель отключил броню. Его мир потемнел, сердцебиение замедлилось, когда метаболизм поддался холоду. По его
Находящийся в скалистой расщелине Реликвиарий, сделанный из серого адамантия, был едва виден. Зофал осмотрел подходы к нему. Створчатые двери входа представляли собой огромные глыбы непроницаемого металла, обороняемые сенсорными турелями и автоматизированными защитными устройствами. Расчленитель двигался, прижавшись к земле, медленно пробираясь вокруг здания в поисках пути внутрь. Большая часть комплекса была скрыта от арктической зимы под землей. На восточной стороне Реликвиария расположились ряды генераторов и коммуникационных систем, скрытых под каскадами льда, который таял, оказавшись над термальным блоком, и обрушивался в натуральную расщелину в скале.
Зофал прыгнул в воду. Течение подхватило его и ударило о выступающий кусок скалы. На дисплее шлема протестующе загорелась кучка предупреждающих символов. Во время тяжелого спуска рот Расчленителя наполнился кислотным привкусом крови. Расщелина резко расширилась, выбросив его с тридцати метров. Зофал оскалился от боли, приземлившись в каменистый пруд.
Он поднялся на ноги. Пруд был мелким, вода билась ему о колени, пока десантник осматривал пещеру. Место было небольшим, не больше четырех шагов в ширину. Как только пруд заканчивался, места для дальнейшего продвижения оставалось очень мало. Пол представлял собой нагромождение окружавших его бесформенных камней. С потолка свисали сталактиты, заставившие Зофала пригнуться, чтобы пройти к ржавеющей перегородке у дальней стены.
Расчленитель обнажил оружие.
— Если бы ты не стоял передо мной, я бы решил, что ты потерян в безумии проклятия! — Зофал приблизился к Амиту на расстояние вытянутой руки и зло посмотрел ему в глаза. — Ты позволил ненависти к Жиллиману заслонить твой разум.
— Моей ненависти? — Амит ударил рукой в нагрудник Зофала, оттолкнув его. — Моей ненависти, — оскалился он, ударив кулаком в стену, — что насчет твоей? Не делай вид, что она пронзает твоё существо менее глубоко.
— Этот орден будут судить не только по мои делам, — огрызнулся Зофал, подавив желание ударить магистра своего ордена, и снова делая шаг в его сторону, — твои действия обрекут нас всех на проклятье.
— Я делаю это, чтобы спасти нас! — Амит врезал головой в лицо Зофала и продолжил ударом, от которого капеллан упал на пол.
— Это проклятие Зофал. — Амит отвернулся. — Мы не знаем, насколько сильно оно впиталось в нашу кровь, насколько запятнана наша плоть. Я не собираюсь полагаться на чужие суждения. Эта правда не должна быть открыта, а у нас должно появиться место для наших секретов, для нашего стыда. Чтобы сражаться на свету, ордену необходима тьма.