Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I
Шрифт:
— Уверен, что ты расскажешь мне об этом, — произнёс Феликс.
— Снорри помнит то время, — сказал Снорри. — Снорри был в боевом отряде Гурни Гриммсона, преследующем орков. Было так холодно, что однажды ночью у Форгаста Щербатого все пальцы почернели и отвалились прямо в суп, который он помешивал. Суп тоже был неплох, — он рассмеялся, словно от тёплых воспоминаний. — Так холодно, что его борода замёрзла целиком и разбилась на куски, словно сосулька.
— Ты это выдумал, — заявил Феликс.
— Нет, Снорри не выдумщик.
«Что правда, то правда, — подумал Феликс. —
— Той бородой он очень гордился, а когда возвратился домой, жена его не узнала. Ему было так стыдно, что он обрил голову. В итоге его сожрал тролль. Так он задушил его, застряв в глотке. Вот это был истребитель! — одобрительно заявил Снорри.
Готрек кивнул. Феликс не был удивлён. Истребители живут лишь с целью для искупления грехов или совершённых преступлений погибнуть в бою с самыми опасными и здоровенными чудовищами. Феликс не был уверен, что удушение тролля насмерть в процессе твоего пожирания можно считать героической смертью, но сейчас не стал об этом упоминать.
— Хотел бы я, чтобы в этой пещере оказался медведь, — мечтательно произнёс Снорри. — Здоровенный. Или пара. Медведи хороши на вкус.
— Тебе виднее, — заметил Феликс.
— Лучше, чем белки, или кролики, или зайцы, — сказал Снорри. — Хотел бы я, чтобы в этой пещере оказался медведь.
— Некоторые говорят, что местные пещеры населены призраками, — произнёс Макс.
Впервые за долгое время он принял участие в разговоре и сделал это так, как соответствовало его мрачному настроению.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Феликс.
— В „Легендах Сильвании“ Нойманн упоминал, что пещеры вокруг Дракенхофа считаются населёнными призраками. Местные их сторонятся. Некоторые утверждают, что своими корнями пещеры уходят прямиком в ад.
— Возможно, тебе следовало сообщить об этом раньше, до того как Снорри и Готрек привели нас в эти пещеры, — заметил Феликс.
— Это всего лишь рассказ, Феликс. И разве бы это действительно тебя остановило, учитывая альтернативу замёрзнуть насмерть?
Феликс полагал, что нет, но всё равно чувствовал раздражение.
— Как думаешь, Макс, есть ли какая — либо правда в тех рассказах?
— Некоторые рассказы содержат намёки на истину, Феликс.
— Есть ли что — нибудь ещё, о чём ты забыл нам сообщить?
— Говорят, что те, кто забирается глубоко в пещеры, пропадают, и более их никто и никогда не видит.
— Может, там были медведи, — сказал Снорри. — Медведи могли их сожрать.
Он с надеждой посмотрел на вглубь пещеры, словно ожидая, что та продолжается ещё глубже. Феликс был рад, что уже проверил это раньше. Пещера уходила вглубь холма ещё всего лишь на несколько шагов.
— И там попадается множество изменённых тварей, которые иногда используют их в качестве укрытия.
— Используют медведей? — сконфуженно переспросил Снорри.
— Пещеры, — ответил Макс.
Феликс заметил, что Готрек перестал слушать и поверх его плеча уставился глазами в ночь. Его пальцы сомкнулись на топоре. Макс выпрямился и тоже вглядывался в темноту.
— Что случилось? — спросил
— Снаружи что — то есть, — сказал Готрек. — Я чую зверей. В ветре ощущается порча Хаоса.
Снорри тут же радостно воскликнул:
— Пошли, разберёмся с ними.
— Да, — едко заметил Феликс. — Давай не станем беспокоиться о таких незначительных вещах, как их количество и то, что они могут нас поджидать.
— Конечно, нет, — подтвердил Снорри. — Зачем Снорри этим заниматься?
— Там действует магия, — произнёс Макс мрачным голосом. — Тёмная магия. Этой ночью сильно дуновение ветров Хаоса.
Феликс застонал. «Ну почему, почему как раз в тот момент, когда я полагаю, что ситуация хуже некуда, всё становится ещё хуже? Сидеть в промёрзшей пещере у потрескивающего костра в компании двух ищущих гибели гномов и угрюмого волшебника, в то время пока снаружи свирепствует вьюга — это уже достаточно скверно. А теперь, похоже, к этому ещё готовы примешаться войска Хаоса и тёмная магия. Почему боги так меня ненавидят?» — гадал Феликс.
— И кое — что ещё, — сказал Макс. Его худое лицо выглядело напряжённым, а в глазах появился лихорадочный блеск.
— Больше меня ничем не удивишь, — усмехнулся Феликс. — Но ты, в любом случае, говори.
— Я не знаю, что это. Задействована сила, подобной которой я ранее не встречал. Используется необычная магия. Я почувствовал это час назад.
— Как любезно, что об этом ты тоже упомянул, — произнёс Феликс.
Оба гнома пристально уставились на них.
— Не было смысла беспокоить тебя в момент отдыха, пока у меня не появилось отчётливое понимание, что это такое. Оно может не иметь к нам никакого отношения.
— По всей видимости, имеет.
— Да. По какой ещё причине сюда приближаются зверолюды? Как они смогли отыскать нас в такую ночь, как эта?
— Говоришь, они пришли за нами? — переспросил Феликс, вынимая меч.
— Они уже здесь, человечий отпрыск, — заметил Готрек.
Феликс вгляделся в метель за Истребителем. Он увидел массивные фигуры, лишь смутно напоминавшие людей, и могучих воинов в чёрных доспехах, внешний вид которых был ему слишком хорошо знаком.
— Они всю дорогу следовали за нами от Праага? — поинтересовался Феликс, скривив губы.
— Если так, то они проделали долгий путь, чтобы умереть, человечий отпрыск.
— Снорри думает, что Снорри следует пойти первым, — заявил Снорри и перешёл от слов к делу, бросившись в атаку, размахивая топором в одной руке и молотом в другой. Взметая снег сапогами, он за мгновения оказался среди зверолюдов, пробившись сквозь них, словно разряд молнии. Выражение радости на его простом и грубом лице напомнило Феликсу играющих в снежки детей.
За ним последовал Готрек, двигаясь через снег так, словно того и вовсе не было, и глубокие сугробы мешали ему не больше, чем зверолюдам или воинам Хаоса. Феликс услышал, как находящийся за его спиной Макс начал произносить заклинание. Он знал, что лучше не оглядываться. Потеря концентрации в бою часто бывает гибельной, и он не отводил глаз от своих противников.