When the Mirror Cracks
Шрифт:
Джейсон попробовал начать разговор о Дике, но мальчишка в весьма жесткой форме дал понять, что не желает слышать о старшем брате. Больше Тодд не пытался.
В свою комнату он возвращался слегка опустошенный и слишком уставший. Во всяком случае, именно так Джейсон оправдывал потом то, что вовремя не заметил очевидного. До тех пор, пока это не перешло все границы.
В глазах плясали пятна, и Тодд в очередной раз думал о том, что все-таки уже стоит воспользоваться снотворным, которое ему оставил Альфред. От последствий бессонницы
– Как ты тут без меня, Грейсон? – с порога спросил Джейсон, отлично знавший, что брат без него может дойти до самого отвратнейшего состояния.
– Джей, – Дик расхохотался, хотя Тодду были отлично видны дорожки слез и мелкие капли, оставшиеся в бороде. – А я тебя не ждал.
Блуждающий взгляд. Грейсон попытался подняться, но свалился и рассмеялся еще сильнее, словно совершенно не понимая, что происходит. Заплетающийся язык.
Дик был под кайфом.
Джейсон удивленно моргнул и уставился на брата.
– Дикки, что с тобой?
– Все хорошо, – пробормотал Грейсон, счастливо улыбаясь и пытаясь обнять Тодда, когда тот поднял его, чтобы вернуть в постель. – Ты же со мной, братик?
– Еще пять минут, и буду с тобой, – пробурчал Джейсон, выпутываясь из его рук.
Состояние Грейсона ему не нравилось.
Альфреда он нашел на кухне. Дворецкий собирался готовить ужин.
– Альфи, слушай, а Дика и должно так колбасить? – с ходу поинтересовался Тодд.
– Колбасить? – удивился Пенниуорт.
Кажется, Джейсон еще подумал о том, что это слово весьма забавно звучит из уст Альфреда.
– Ну да. Он там сейчас неслабенько так кайфует. Признавайся, чем ты его накачал?
– Кайфует? – дворецкому понадобилось несколько секунд, чтобы все осознать.
Бросив все дела на кухне, Альфред практически побежал в свою комнату. Тодду ничего не оставалось, кроме как рвануть за ним.
– Альфи, что, блин, происходит, – спросил Тодд, наблюдая, как Пенниуорт копается в аптечном чемоданчике. Как достает оттуда упаковки с лекарствами и зачем-то пересчитывает их. – Обязательно этим сейчас заниматься?
– Черт побери! – дворецкий швырнул связанные резинкой пластинки таблеток обратно в аптечку и сел, хватаясь за голову. – Я невнимательный выживший из ума старик!
– Альфред? – Джейсон насторожился. Не каждый день сдержанный дворецкий костерит себя последними словами.
– Не хватает по две пластинки обезболивающего и успокоительного, – тихо проговорил Пенниуорт. – Простите, мастер Джейсон. Мне стоило проверить чуть раньше…
– Блять, – выдохнул Тодд, чувствуя волну неконтролируемой ярости.
– Стойте там, где стоите, сэр! – приказал Альфред, возвращая себя в нормальное состояние. – Я отлично знаю, что у вас на уме. Не сейчас.
– Я просто убью его!
– Нет, – дворецкий покачал головой. – В таком состоянии он все равно вас не поймет. Потерпите до утра.
– Я сойду с ума до утра, – Джейсон
– Выясните это утром, сэр. Сейчас вам лучше немного поспать. Вы слишком долго это откладывали.
– Моя комната занята начинающим торчком, – тряхнув головой, отозвался Тодд.
– Вы думаете, что я не найду вам места для отдыха? – оскорбился Пенниуорт. – Идите за мной.
Джейсону оставалось только слушаться. Он отлично понимал, что действительно был способен сейчас убить Дика голыми руками. Получить порцию снотворного и забыться было единственным способом это избежать.
Думать о том, во что превратился старший брат, не хотелось.
Голова раскалывалась как от неслабого похмелья, а боль в теле только усиливала абсолютно отвратительное состояние. Вернулся холод, и Дик, по новоприобретенной привычке, попытался рукой нашарить теплого брата.
Джейсона рядом не было.
С большим трудом Грейсону удалось разлепить глаза.
– Как самочувствие, Дикки? – голос Тодда послышался от окна.
Дик повернул голову, чтобы посмотреть на брата, сидевшего на подоконнике, скрестив руки на груди.
– Паршиво, – не стал отрицать очевидного Грейсон. – Башка трещит.
– Да ты лежи, лежи, – Джейсон даже не шевельнулся, когда Дик попытался встать. В его голосе было слишком много холодной отстраненности. – Слушай, а что с тобой вчера было?
– Не знаю. Может, из-за лекарств?
– Из-за этих лекарств? – Тодд швырнул на край кровати несколько начатых пластинок с таблетками. – Мы тут с Альфредом ночью уборку решили сделать, вот и нашли.
Наконец-то он позволил своим эмоциям отразиться на лице. И Грейсону этот спектр не понравился. Но отпираться было бессмысленно.
– Слушай, Джей…
– Слушать? – прошипел Джейсон, срываясь с места. – Тебя? после такого? Ты охуел да?
– Джей…
– Заткнись!!! – проорал Тодд. – Не смей со мной говорить! Не смей оправдываться, потому что ты не сможешь. Я просто хочу знать, почему, Дик? Что в твоей гребаной башке окончательно не так, что ты решил подсесть на таблетки? Чем ты, черт тебя дери, думал?
– Ты дашь мне…
– О, конечно, ты хочешь все объяснить. И сказать, что тебе безумно жаль. Но лучше скажи, как давно, Дик?
– После последнего кошмара, – тихо признался Грейсон.
– Четыре дня, – процедил Джейсон, сжимая кулаки. – Как раз после того, как я стал оставлять тебя. После того, как я начал надеяться, что тебе стало лучше. А ты сам пошел в пропасть.
– Ты дашь мне…
– А что ты можешь мне сказать? «Джей, братик, прости, я больше не буду»? – передразнил Тодд. – А чего так слабенько, а? Таблетки! Хочешь, притащу тебе настоящую дурь? Или сам до всего дойдешь? Бля, да ты что, ребенок, Дик? За тобой постоянно нужно присматривать? И нельзя оставлять одного, да? Ты… блять, да есть ли вообще смысл с тобой говорить?