Will you save me? Часть 2
Шрифт:
– Никто не спорит, – слабо улыбнулся Микаэль.
– Хер с ним, день продолжается, – махнул рукой Юичиро и нажал кнопку вызова лифта. – Бляядь, – протянул он, коснувшись головой стены, – а сегодня еще и на работу после лекций, как вспомню, так сразу тошно становится. Может, забьём на универ, тупо выспимся, а вечером уже прямо на объект пойдем?
– Было бы круто, – сказал Микаэль, входя в кабину, – но сегодня зачет и плюс, если мы снова опоздаем или не попадем к Ханазаве на ленту, и ты не отдашь ему реферат, проблемы возникнут
– Засада, – ухмыльнулся Юичиро.
– Не говори, – с улыбкой проговорил Шиндо, мягко взирая на партнера.
Спешно отворив двери спальни, девушка с длинными, пепельного оттенка волосами, проследовала к шкафу. Отодвинув дверцу, она, сбросив с себя халат, достала оттуда выходное платье. Переодеваясь, взгляд ее упал на письменный стол и нахмурившись, девушка оглядела всю комнату целиком. Сомнений нет.
– Мама, ты была в моей комнате?
– Нет, милая, – донесся мягкий голос из кухни. – Что-то случилось?
– Нет, ничего, – спокойно ответила ей девушка, хотя волнение закралось в сердце. – Черт возьми, – оказавшись у стола, она еще раз окинула взглядом вещи, аккуратно лежащие там, однако несколько не в том положении, в каком она их оставляла утром, уходя на занятия, и заглянула в выдвижной ящик. Там тоже все оказалось не на месте.
Еще некоторое время, оглядывая беспорядок, она, испугавшись, бросилась к своей постели и, достав из-под матраса в тайничке маленький ключик, отперла им выдвижной шкаф трельяжа.
– Попадись мне, маленький гадёныш, – заметив пропажу оттуда вещи, нахмурившись, произнесла девушка.
Легкий, теплый ветерок покачивает травинки на пригорке. Слышно, как шумят старые деревья, будто бы перешептываясь друг с другом, пересказывая более молодым и неопытным деревцам, старинные истории о текущей здесь, десятилетия назад, жизни, заглушая поднадоевший непрекращающийся шум автомагистрали. На пригорке сидит юноша, еще школьник, однако заканчивающий ее в этом году. Ветер ерошит его черные, как смоль, короткие волосы. Взгляд его невозмутимых, необычайного оттенка глаз, устремлен на, поднимающегося к нему, парня, чьи глаза подобны цвету неба, такого же насыщенно-голубого цвета.
– Всё, теперь до вечера, я там не появлюсь, – весело произнес парень и присев рядом с брюнетом, бросил, рядом с собой, на траву спортивную сумку на длинном ремне.
– И как отмазался? – усмехнулся темноволосый.
– Сказал, надо на тренировку, – он поглядел на, проплывающие белоснежные облака, и его лицо выражало полное довольство собой.
– Поверили?
– Естественно, – самодовольно улыбнулся тот.
– Шинья, какого черта? – парень поднялся и, сунув руки в карманы, сделал несколько шагов вперед.
– А что? – как ни в чем не бывало, вскинул брови Хиираги и тоже поднялся.
– Глен… – он подошел к тому, оставаясь за спиной.
– Не нравится
– И что ты предлагаешь? – серьезно осведомился Шинья, моментально изменившись в лице.
– Ничего, – мотнул головой Ичиносе, – просто высказываю свое мнение.
– Думаешь, мне это по душе, – слабо улыбнулся Шинья, – и мне не страшно? – он положил подбородок на плечо парня и, приобняв его за талию, закрыл глаза. – Я ведь так же, как и ты не знаю, чем обернется правда, и как отнесутся к этому наши семьи.
– Отлучат от церкви, – сыронизировал Ичиносе.
– Или приговорят к смертной казни, – хмыкнул Хиираги.
– Никогда бы не подумал, что консервативный взгляд моей семьи, когда-нибудь станет такой проблемой, – медленно проговорил Глен.
– Я тоже полагал, все будет проще, – сказал Шинья, – а сейчас малейший намёк и меня готовы порвать в клочья за одно упоминание. – Обреченно вздохнув, парень улыбнулся, – впрочем, мне плевать. Ты же со мной и всегда меня поддержишь, – он поцеловал того за ухом.
– К тому же остается шанс, что мы все драматизируем, – задумчиво произнес Ичиносе.
– Вот именно, – усмехнулся Шинья. – Одно дело говорить о других, а совсем другое о себе лично. В конце концов, они любят нас и должны все понять и принять.
– Пойдем отсюда, меня уже выворачивает от этого вида, – хмыкнул Глен, оборачиваясь к Шинье.
– Ага, – кивнул тот и, вернувшись за сумкой, поднял ее.
– А это еще что? – презрительно фыркнул Ичиносе, когда из сумки выпала тетрадь и он поднял ее. – Не думал, что ты ведешь дневники.
– Это не мой, давай сюда, – забрал его из рук Глена Шинья.
– Ты его что, у сестры стащил? – поднял брови Глен.
– А нефиг Махиру закладывать меня родителям по пустякам, пусть теперь понервничает из-за своего сокровища, – пролистывая исписанную тетрадку, фыркнул Шинья. – Жду не дождусь, когда она закончит учебу, найдет себе работу, жилье и съедет от нас.
– Ты хоть когда-то пытался вести себя с ней по-человечески? – осведомился Глен.
– Еще как, только без толку, – бросил Шинья, – вот в детстве она была нормальным человеком, я же помню, а сейчас стала высокомерной стервой, к которой на хромой козе не подъедешь.
– Согласен, сестренка у тебя та еще штучка, – ухмыльнулся Ичиносе и, глядя как Шинья просматривает страницы, спросил: – Тебе это интересно?
– Совершенно, – отрицательно качнул головой парень, с пепельного оттенка волосами, – но пока добирался сюда, от скуки решил полистать, – пояснил он, – и как оказалось моя стервозная сестренка в кого-то втюрилась.
– Видишь, она способна любить, – улыбнулся уголком рта Ичиносе.
– Поразительно, – иронично проговорил Хиираги, – жаль не написано кому так повезло, в кого Махиру втрескалась. Вон одних только причитаний на четыре листа.