Wing Commander: Место боя
Шрифт:
– А может, им понравились твои успехи в пилотаже истребителей. Подумать только: сто пять из ста двадцати, - на этот раз ректор посмотрел на него с искренним восхищением.
– Я заканчивал Летную Академию на Церере с меньшим результатом.
– Неужели?
– Угу, - кивнул Бентаре, стряхивая пепел и пододвигая к себе папку с бумагами.
– У меня было всего-то сто - сто один. А у тебя сто пять…
– Мне просто везло, - польщенный Джеймс опустил глаза и ковырнул ковер носком, но, почувствовав на себе пристальный взгляд ректора, посмотрел на него как раз вовремя, чтобы заметить ироничную улыбку, пляшущую на губах Бентаре.
– Ну, может, это ты так считаешь, что тебе везло, - с нажимом проговорил ректор, - но, по-моему, ты просто скромничаешь. В бою нет места чистому везению - оно должно сочетаться
– Поджав губы, адмирал негромко вздохнул.
– Впрочем, если тебе интересно мое мнение, ты готов для сражений с килрачами, но все равно обязан пройти обучение на Моторе. Вот почему ты летишь сначала туда, а не прямо на "Гетман Хмельницкий". Ясно?
Ошеломленный этим градом наставлений Джеймс все же сумел почти механически ответить:
– Да, сэр, - тут до него дошел основной смысл речи адмирала.
– Сэр, вы действительно считаете, что я способен принимать участие в битвах с килрачами?
– Сражаться может каждый, кто хоть немного освоил управление истребителем, - махнул рукой ректор.
– Ты же, на мой взгляд, можешь сражаться и выжить в сражение. Но, - добродушные нотки исчезли из его голоса, - не очень-то обольщайся: килрачи не тот противник, которого можно недооценивать. Они дьявольски быстро адаптируются ко всем нашим выдумкам и, как ты сам заметил, они прекрасные бойцы. Ты должен научиться уважать их, а не презирать.
– Уважать?!
– ничего подобного Джеймс не слышал за всю свою жизнь и уж меньше всего рассчитывал услышать от адмирала, пусть бывшего, Конфедерации.
– Уважать килрачей, стремящихся уничтожить нас? Как вы можете такое говорить, сэр?
– А вот так, - с насмешкой ответил Бентаре. Он сдул со стола крошки табака, достал новую сигарету и нарочито медленно прикурил.
– Если бы ты только знал, сколько молодых ребят погибало из-за того, что не могли заставить себя уважать килрачей. Да и разве одни молодые? Ведь и пилоты постарше делали эту ошибку и что же?
– я сам видел, как корабли таких воинов разносило в куски вместе с ними. Знаешь ли ты, почему мы не можем победить килрачей в глубоком космосе, хотя наши пилоты не уступают ихним? Технологический уровень в военной сфере более-менее ровный, в развитие военной структуры вкладываются громадные средства, а мы все топчемся на тех границах, куда отбросили их после Цереры. Почему на Фито-12 не смогли отразить атаку их дивизий - ведь там килрачи не применили почти ничего нового, там были все те же крейсера и истребители, те, с которыми мы столько лет дрались, дрались - и часто побеждали? Почему двенадцать лет назад Гордоп пал, буквально сметенный их внезапным нападением? Почему мы теряем одну за другими базы и системы, а сами не в силах нанести им хоть какого-то существенного урона?
– Бентаре говорил все быстрее и быстрее, глотая окончания слов в волнении, а Джеймс, как зачарованный, сидел и слушал.
– А все потому, что мы не можем научить наших солдат уважать противника. Все они, как ты, - широким жестом он ткнул погасшей сигарой в сторону юноши, - представляют себе килрачей, как недостойных их бластера созданий, в то время, как сами "коты" не испытывают иллюзий по поводу наших способностей. Как раз они-то уважают нас и готовы к нашим выдумкам. А мы? А мы просто не можем поверить, что килрачи способны достойно ответить на наши контратаки и "блестящие планы". Точно так же было на Церере: килрачи не смогли поверить, что мы дадим им отпор и были в шоке, когда наш флот начал громить их корабли. Если бы они были готовы к такому повороту событий, то боюсь, мой юный друг, ни тебя, ни меня здесь бы не было. Понимаешь?
– Да, но, - пробормотал окончательно сбитый с толка Джеймс, - уважать килрачей?..
– осекшись, он все видом показал как "приятна" ему такая идея.
Некоторое
– Ты поймешь это, прослужив в глубоком космосе пару лет. Я же говорил тебе - я был таким же самонадеянным и глуповатым юнцом с радужными надеждами, впервые попав в армию. Тогда я тоже не считал килрачей за противника, думал, что вот-вот сотрем их в порошок и заживем, как жили до войны, - перегнувшись через весь стол, ректор приблизил свое лицо к Джеймсу.
– Как видишь, теперь я изменился. Надеюсь, ты не думаешь, что это старческий маразм?
– Сэр?
– Ладно, ладно, - добродушно бросил Бентаре, откидываясь на спинку кресла. С некоторым недоумением он заметил, что сигара потухла и, заново раскурив ее, прищурился, рассматривая освещаемое последними лучами заходящего солнца лицо Джеймса.
– Лучше скажи, как остальные отнеслись к твоему диплому?
Пожав плечами, Джеймс вновь пережил моменты, последовавшие за вручением диплома и по завершению церемонии. После суматошного и наполненного событиями дня на него накатывалась странная сонливость и апатия, мысли путались. Он все же сделал попытку вспомнить - и поспешно от нее отказался, почувствовав, как голова распухает и начинает болеть.
– Они не уставали мне повторять, скольким опасностям я там буду подвергаться, - Джеймс выудил наиболее сохранившийся отрывок из запомнившегося.
– И выражали сомнения в том, что я вернусь на Землю в одном куске…
– Что вполне вероятно, - вставил Бентаре.
– Спасибо, сэр, - сглотнул комок в горле Джеймс, но ректор успокаивающе махнул рукой:
– Не волнуйся, я шучу - так, юмор проснулся. Ну а ты на ходу уже просто засыпаешь, - озабоченно произнес Бентаре, заметив, наконец, состояние Джеймса.
– Наверное, хватит на сегодня. Ты когда улетаешь?
– вполне официальным тоном спросил он.
– Дней через пять, - пробормотал Джеймс, действительно с трудом борясь с желанием взять и заснуть в кресле.
– Вместе с "Корнаолисом".
– Ага, так ты уже все разузнал?
– уточнил ректор, роясь в ящике стола в поисках какого-то предмета. Завершив свои поиски, но, все еще держа руки под столом, он выжидающе посмотрел на Джеймса. Сообразив, что от него ждут ответа, юноша незаметно тряхнул головой и заговорил, мимоходом поражаясь своему вымученному голосу - так, пожалуй, не годиться говорить с ректором. Сделав над собой усилие, юноша прогнал этот мерзкий оттенок усталости; впрочем, если Бентаре заметил, то вида не подал.
– После церемонии я звонил на космодром - там мне сообщили, что пассажирский лайнер "Корнаолис" в пятницу стартует по направлению к Мотору, и они могут меня взять на борт. Я забронировал место и лечу в девятнадцать ноль-ноль. "Это я зря, болтаю", - мелькнула мысль и тут же пропала; слишком велика была усталость для соблюдения правил хорошего тона.
– Ну что ж, счастливого пути тебе Джеймс Ли Твист и удачной службы, - поднимаясь из кресла и обходя стол, произнес Бентаре. В левой руке у него что-то было зажато, но что именно - разглядеть не удавалось: солнце почти село и только узкая розовая полоса виднелась на темнеющем небе, а в комнате сгустились сумерки.
Несколько мгновений они стояли молча: поспешно вскочивший Джеймс и Бентаре напротив него. Гулкий вздох, наконец, пронесся по комнате, и Джеймс ощутил, как в руку ему легло что-то объемистое и довольно тяжелое. Форма не вызывала у него ни каких ассоциаций и он в недоумении посмотрел на смутно виднеющийся силуэт ректора.
– Я носил это с тех времен, как поступил на военную службу и не расставался до самой отставки. Оно приносило мне удачу на поле брани, но теперь оно мне не особенно нужно, а тебе пригодится в самый раз. Прими это как мой подарок и пусть оно послужит тебе, как служило мне. Он полностью заряжен и готов к действию, так что будь осторожен с ним, - на миг молчание заполнило комнату, а затем тень ректора отступила от Джеймса, потрясенного не столько подарком, а самим фактом - сам адмирал Бентаре дарит ему что-то, что, по его словам, принесло ему удачу.
– Иди, мой мальчик, и будь осторожен там. Помни - жизнь дается всего один раз и Конфедерации не очень-то нужны мертвые герои.