Шрифт:
Jeff Grubb
WORLD OF WARCRAFT: THE LAST GUARDIAN
Магия в этой комнате была какой-то вязкой. У ученика было тяжелое чувство, подобное спертому воздуху в комнате, которая простояла закрытой многие годы. Кадгар попытался приручить энергии, управлять ими, но они сопротивлялись, с величайшей неохотой подчиняясь его требованиям.
Лицо Кадгара становилось все более напряженным по мере того, как он пытался вобрать в себя магические силы, сосредоточенные в комнате. Почему ничего не выходит? Это
И вдруг молодого мага затопило отвратительной густой волной незнакомой магии. Она внезапно оказалась повсюду, вокруг и поверх него. Накрыла ученика плотным одеялом, раздавив его заклинание и заставив опуститься на колени. Кадгар невольно вскрикнул.
Медив мгновенно оказался рядом и помог молодому магу подняться.
– Ну, ну, – проговорил он. – Я не ожидал, что тебе удастся даже это. Отлично.
– Что это было? – вымолвил Кадгар, когда дыхание восстановилось. – Это было не похоже ни на что из того, что я ощущал прежде.
– Что ж, в таком случае у меня для тебя хорошие новости, – сказал Медив. – Магия здесь извращена особенно сильно, это остаточное действие того, что произошло тут раньше.
– Вы хотите сказать, что это место вроде как заколдовано? – переспросил Кадгар. – Даже в Каражане я никогда…
– Нет, не совсем так, – ответил Медив. – Здесь все гораздо серьезнее. Двое погибших здесь магов вызывали демонов. Именно это ты здесь почувствовал. Здесь был демон.
Крису Метцену, Хранителю Видения
Пролог. Одинокая башня
Этим вечером первой поднялась большая из двух лун, и теперь она, набухшая, серебристо-белая, висела посреди ясного, усыпанного крупными звездами неба. Внизу, облитые лунным сиянием, тянулись ввысь пики Красногорья. При свете дня величественные гранитные скалы отблескивали на солнце пурпуром и ржавчиной, но под луной они походили лишь на высоких надменных призраков. К западу от горного хребта рос Элвиннский лес, простирая густой покров своих огромных дубов и атласных деревьев от предгорий до моря. К востоку расстилались унылые Черные топи – земля болот и приземистых холмов, мелких озер и стоячих заводей, покинутых поселений и скрытых опасностей… Но вот лунный диск пересекла тень ворона, держа путь к расселине в сердце горного кряжа.
Здесь из твердыни хребта Красногорья словно был вырван большой кусок, и на его месте образовалась круглая долина. Возможно, когда-то здесь упал метеорит или взорвался вулкан, но прошедшие эпохи сгладили вогнутую поверхность кратера, превратив ее в ряд округлых крутобоких холмиков, обрамленных отвесными склонами окружающих гор. Ни одно из деревьев не могло расти на такой высоте, и круглые холмы были голыми, не считая зарослей бурьяна и густого кустарника.
В центре долины из россыпи холмов выдвигалась голая скала, лысая, как макушка важного торговца из Кул-Тираса. И действительно, ее склоны вздымались круто вверх, а затем полого тянулись до самой вершины, так что скала напоминала по форме человеческий череп. Многие замечали это сходство, но лишь немногие были достаточно смелы, или могущественны, или бестактны, чтобы упомянуть об этом в присутствии хозяина этого места.
На плоской верхушке скалы возвышалась древняя башня –
Когда-то это место называлось Каражан и служило прибежищем последнего из таинственных и недоступных Стражей Тирисфаля. Когда-то здесь жили. Теперь это были просто древние развалины.
В башне было тихо – тихо, но не спокойно. В объятиях ночи беззвучные тени скользили от окна к окну, вдоль балконов и парапетов двигались призраки. Меньше, чем привидения, но больше, чем просто воспоминания, они были не чем иным, как частицами прошлого, выпавшими из потока времени. Безумие владельца башни сорвало эти тени прошлого с их мест, и теперь они были обречены вновь и вновь проживать свои жизни в молчании покинутой башни. Не жить по-настоящему, а играть, не имея ни одного зрителя, который смог бы их увидеть.
Но вот в тишине раздались тихие шаги. Кто-то, обутый в сапоги, осторожно ступал по каменному полу. Проблеск движения в лунном свете, тень на белом камне, шелест потрепанного красновато-коричневого плаща в прохладном ночном воздухе. Силуэт мелькнул на самом верхнем из парапетов высокой зубчатой башенки, раньше служившей обсерваторией.
Дверь, ведущая с парапета в обсерваторию, заскрипела на древних петлях – и застыла на месте, не в силах преодолеть ржавчину прошедших лет. Фигура в плаще, помедлив мгновение, прикоснулась пальцем к дверной петле и пробормотала несколько слов. Дверь беззвучно распахнулась; ее петли даже не скрипнули. Вошедший позволил себе улыбнуться.
Обсерватория давно пустовала, астрономические инструменты были изломаны и лежали без дела. Двигаясь бесшумно, словно призрак, незнакомец подобрал сломанную астролябию, чью шкалу кто-то погнул в припадке гнева, причина которого растворилась во времени. Сейчас в руках человека был просто тяжелый кусок золота, мертвый и бесполезный.
В углу что-то шевельнулось, и незнакомец поднял голову. У одного из окон стояла туманная фигура. Призрак, который не был призраком, являл собой широкоплечего мужчину, чьи волосы и борода, некогда темные, были тронуты преждевременной сединой. Эта фигура была одним из осколков прошлого, отделённым от своего времени и повторяющим теперь свой урок вне зависимости от того, есть у него зрители или нет. Темноволосый мужчина некоторое время стоял неподвижно, держа в руках астролябию – нетронутый двойник той, что была в руках у незнакомца, – и теребил маленький рычажок. Вот его рука двинула рычажок – заминка – резкий рывок. Темные брови призрака сошлись над зеленоватыми глазами. Еще одно движение, снова заминка и снова рывок. Наконец его высокая плотная фигура пошевелилась, он испустил глубокий вздох, поставил астролябию обратно на стол, которого там больше не было, и исчез.
Незнакомец расслабился. Явления подобных призраков были здесь обычным делом даже в те дни, когда в Каражане жили люди, а теперь, освободившись от контроля (и безумия) своего господина, они стали совсем дерзкими. И, однако, эти осколки прошлого принадлежали этому месту, а он нет. Это он был здесь незваным гостем, а не они.
Незнакомец пересек комнату и почти ступил на ведущую вниз лестницу, когда за его спиной вновь возник пожилой мужчина, без конца повторявший одно и то же. Он упорно наводил астролябию на планету, которая давным-давно передвинулась в другие области небесного свода.