Worm

Дж Мак Крей

– - Учитывая все обстоятельства, я решил что есть достаточная причина для рассмотрения вашего дела вне закона о трёх нападениях. Виновная по двум обвинениям, подсудимая Пейдж Маккаби, приговаривается к пожизненному заключению в Бауманском центре заключения паралюдей.

В Клетке.

Шум в зале суда был оглушающим. Рёв аплодисментов и протестующее освистывание, люди вставали со своих мест, репортёры первыми прорывались к выходу. Только Пейдж оставалась на месте. Похолодевшая, застывшая в смертельном ужасе.

Если бы у неё

только была возможность, в этот момент она бы съехала с катушек. Она вопила бы о своей невиновности, устроила бы истерику, может быть, набила бы кому-нибудь морду. Что ей было терять? Приговор был немногим лучше смертного. Многие скажут, что это хуже смерти. Из Клетки не было возможности сбежать, или освободиться досрочно, или подать апелляцию. Она проведёт остаток своих дней в обществе монстров. Некоторым людям, которые там содержались, слово "монстр" подходило слишком хорошо.

Но у неё не было возможности. Её связали и заткнули ей рот. Двое мужчин, крупнее и сильнее, чем она, подхватили её под руки и практически вынесли из зала суда. Третий человек в униформе, плотного телосложения женщина, энергично шагала рядом с ними, подготавливая шприц. Пейдж охватила паника, и без возможности как-то выразить её, как-то с ней справиться, истерия усугублялась, заставляя ещё больше паниковать. Мысли превратились в хаотичный туман.

Пейдж Маккаби упала в обморок ещё до того, как ей в шею вонзился шприц с транквилизаторами.

***

Пейдж проснулась и несколько секунд наслаждалась миром и покоем, пока не вспомнила всё, что произошло. Реальность обрушилась на неё, как будто ей в лицо плеснули холодной воды, отчасти буквально. Она открыла глаза -- но они были сухими, вокруг было слишком светло, чтобы сфокусироваться. Кроме глаз, всё остальное было влажным. Капли воды стекали по её лицу.

Она попыталась шевельнуться, и не смогла этого сделать. Было чувство, как будто на неё сверху набросили что-то тяжёлое. Неподвижность ужаснула её. Пейдж не выносила состояние, когда не можешь двинуться. Когда ещё ребёнком она ездила на природу с ночёвкой, она предпочитала не застёгивать спальник и замерзнуть, чем заключить себя внутри него.

Она поняла, что это та самая пена. Оков было недостаточно, они залили её этой штукой так, что всё ниже плеч было покрыто пеной. Она была пластичной, позволяла дышать, Пейдж даже могла немного двигать руками и ногами, и опираться на любую сторону. Однако, чем сильнее было давление, тем выше было сопротивление пены. Как только она прекращала усилия, пена, как резиновая, возвращалась в начальное состояние. Она почувствовала, как учащается сердцебиение, и тошнота подступает к горлу. Она стала чаще дышать, но маска, казалось, задерживала даже дыхание. От воды маска промокла, и прилипла к её носу и рту. В ней были отверстия для ноздрей и рта, но этого было мало. Она не могла глубоко вдохнуть без того, чтобы вода не затекла ей в рот, а с прижатым вниз языком она даже не могла нормально

сглотнуть.

Помещение закачалось перед глазами, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не извергнуть назад свой завтрак. Если бы её стошнило в маске, она могла бы задохнуться. Она смутно осознала, где находится. Машина. Грузовик. Его только что тряхнуло на выбоине.

Она знала, куда её везут. Но если она не сможет освободиться, она сойдёт с ума, прежде чем доберётся туда.

– - Пташечка проснулась, -- сказала девушка, с нотками гнусавого бостонского выговора в голосе.

– - Хмм, -- пробурчал мужчина.

Пейдж знала, что её назвали "пташечкой" из-за редких перьев, торчащих у неё из волос. Сила пришла к ней с минимальными физическими изменениями -- её волосы стали ярко-жёлтого цвета, как у банана или утёнка. Эффект коснулся всех волос на её теле -- даже ресниц и бровей. Перья начали расти всего год назад, такого же оттенка, как и её волосы, всего несколько штук. Сначала, в тревоге и смущении, она обрезала их. Но как только поняла, что больше никаких изменений во внешности не предвидится, она позволила им отрасти, даже выставила их напоказ.

Пейдж обратила внимание на двух других людей в машине, благодарная за то, что они отвлекли её от нарастающей паники. Она заставила себя не закрывать глаза, хотя свет больно резал их, и подождала некоторое время, пока не смогла сфокусироваться. На скамье рядом с ней сидела девушка примерно её возраста. У неё были азиатские черты лица, хотя глаза были бледно-голубые, что выдавало присутствие в её родословной европейцев. На девушке был такой же оранжевый комбинезон, как и на Пейдж, и вся она, кроме головы и плеч, была покрыта той же самой бледно-жёлтой пеной. Её прямые чёрные волосы от влаги прилипли к коже головы.

На другой скамье сидел мужчина. На нём было больше пены, чем на Пейдж и другой девушке вместе взятых. Завершая картину, пену окружала клетка из металлических прутьев, усиливая конструкцию. Мужчина тоже был азиатом, высотой под два метра. Татуировки поднимались у него по обеим сторонам шеи, за ушами, прямо в гущу его мокрых чёрных волос -- красные и зелёные языки огня, и голова животного, похожего на ящерицу или дракона, нарисованного в азиатском стиле. Он смотрел исподлобья, глаза скрыты в тени, не обращая внимания на бесконечный поток влаги, который шёл из распрыскивателей на крыше грузовика.

– - Эй, пташечка, -- заговорила девушка, сидящая рядом с Пейдж. Она смотрела на неё холодными голубыми глазами так, будто видела её насквозь.
– - Вот что мы собираемся сделать. Ты обопрёшься на правую сторону так сильно, как только сможешь, затем толкнёшься влево по моему сигналу. Но останешься при этом лицом к задней двери, ясно?

Пейдж глянула направо. Задняя дверь грузовика выглядела как дверь сейфа. Она быстро взглянула на девушку-азиатку. Неужели ей захочется повернуться спиной к такому человеку?