XIRTAM. Забыть Агренду
Шрифт:
В «Бентосе» у Стэна была назначена встреча с сенатором Нге Динко, эмиссаром Сео Ткабе, правителя маленькой африканской автономии Овамбо в Намибии. Стэн знал: обычно, африканские первобытные аристократы, перекрасившиеся в «революционных борцов за права малых народов», реально хотят лишь расширить свою зону влияния. У первобытных аристократов нет доступа к легальному рынку оружия (обычно, у них нет доступа даже к цивилизованной банковской платежной системе: их счета выявляются и блокируются «Интерполом-Ф», финансовой контрразведкой Объединенных
В первобытных шахтах нищие жители за кусок хлеба добывают алмазы, чтобы вождь (великий, разумеется!) мог выполнить историческую миссию. Тех жителей, которые отказываются верить в историческую миссию, солдаты вождя убеждают винтовками. У «великих вождей», как правило, очень примитивная психика, так что структуры ООН и Альянса давно нашли метод «мягкой нейтрализации» этих первобытных политических фигур. Западный стандарт роскоши, включая деньги и статус признанного правителя, с гарантией несменяемости и наследования в маленьком «бантустане». И все. Опасный харизматический персонаж превращается в безвредное чучело самого себя. Конечно, приходится подпитывать его деньгами, но это не так уж дорого. Налогоплательщики «Золотого миллиарда» даже не замечают этих сумм на фоне других огромных затрат, неизбежных в цивилизованном европейско-североамериканском обществе.
Сейчас, настало время обезвредить Сео Ткабе, и сенатор Нге Динко, правая рука этого вождя овамбо, выглядел идеальной фигурой для передачи делового предложения. Эта крупная чернокожая фигура была одета в яркую клетчатую рубашку. А рубашка была расстегнута на широкой мощной груди, так что желающие могли любоваться золотой эмблемой в виде африканской степной рыси. Эмблема висела, разумеется, на толстой золотой цепочке. Нге Динко сидел в обществе двух охранников, здоровенных парней, вероятно — его родичей, и двух симпатичных девчонок (одной африканки — химба, вероятно, привезенной с собой, и одной агрендской креолки, видимо, снятой здесь).
Нге Динко, не переставая отхлебывать какой-то разноцветный ромовый коктейль из высокого стакана, скосил глаз на ID инспектора Комитета ООН по правам человека и, переместив взгляд на лицо Стэна, флегматично поинтересовался:
— Ну?
— У меня хорошие новости, — мягко ответил Стэн, — как для уважаемого президента Сео Ткабе, так и для вас, уважаемый сенатор.
— Ну? — повторил Динко, не отрывая неподвижного взгляда своих маленьких блестящих коричнево-черных глаз от лица собеседника.
— Сегодня в полдень, — продолжил Стэн, — Независимость вашей страны, Намиб-Овамбо, официально признана королевством Монако. Вы знаете, что Монако, это государство, входящее в ООН и Европейский Союз. Сделан важный шаг к установлению отношений между Овамбо и всем Европейским Сообществом.
— Ну? — все тем же флегматичным тоном, спросил африканский сенатор.
Удивить Стэна
— …Я полагаю, сенатор, что Европейское Сообщество ожидает от вашей страны неких ответных шагов. Разумеется, это означает, что ваше правительство получит кредиты на развитие от Европейского Фонда Стабилизации, и вас больше не будет беспокоить ряд исторически сложившихся проблем в экономике и политике.
— Что им надо и сколько они заплатят? — спросил Динко.
— Давайте, подойдем к этому дипломатично, — предложил Стэн.
— Ну, давайте, — согласился сенатор, поставил стакан на стол и повернулся к девушке — овамбо, — Кесе, что такое Монако?
— Африканка — химба вынула из кармана шортов плоский радио-коммуникатор, и через минуту сообщила.
— Монако — страна на французском побережье Медитерии. Это королевство, вроде как независимое, но под влиянием Франции. А по закону там все решает принц. На втором месте по влиянию — Национальный совет. Земли в Монако: 2 квадратных километра, а жителей 33 тысячи. Есть морской порт. Нет аэропорта. Есть армия 80 человек. Годовой валовой внутренний доход Монако — миллиард долларов. Годовой оборот резидентных компаний больше десяти миллиардов долларов. И там много ценных офисов. Вот, все.
— Как они там помещаются, 33 тысячи на двух кв-км? — удивился Нге Динко.
— Так. Это сплошной город в горах и еще на дамбе. Дома-дома-дома. Свободной земли совсем нет. Даже ВПП не помещается. Приходится летать через французскую Ниццу.
— У! Так мало земли, и так много денег! А что там производят?
— Бюрократию для дележки денег, — ответила Кесе, — И еще, там раскрученное казино.
— Ясно, — сенатор кивнул, повернулся к Стэну, и снова произнес, — Ну?
— Стабилизационный кредит, — сказал Стэн, и уточнил, — миллиард долларов.
— Что от нас за это? — спросил Динко, делая глоток коктейля.
— Европейское сообщество, — сказал Стэн, осторожно подбирая слова, — могло бы быть вашим надежным торговым партнером.
Нге Динко сделал еще глоток и напрямик спросил:
— Более надежным, чем Агренда?
— В Агренде сейчас кризисная ситуация, — уклончиво ответил Стэн.
— Сначала товар, — твердо сказал сенатор, — Товар на миллиард долларов в Овамбо. Мы закажем сами то, что нам надо, и откуда нам надо. Вы заплатите. Потом поговорим.
— Это очень большая сумма, — Стэн широко развел руки в сторону, — с ней нельзя так оперировать без некоторых специальных правил.
— Нельзя, значит, нет, — отозвался негр и занялся своим коктейлем.
— Но, — произнес Стэн, — я надеюсь, что вы передадите данное предложение уважаемому президенту Сео Ткабе.
— Какое предложение? — Динко презрительно оттопырил губу, — Вы сказали: «миллиард баксов». Потом сказали: «не дадим». Мне так и передать Сео?