XVII. Де Брас
Шрифт:
— Шевалье! А чем это вы заняты, позвольте узнать?
Д’Артаньян нервно дернул усом в мою сторону — я отвлекал его от расчетов, и, скудно цедя слова, ответил:
— Строю мины! Я придумал начинить их свинцовыми шариками! Не волнуйтесь, барон, как в прошлый раз не получится…
Я схватился за голову. В тот самый прошлый раз, о котором изволил вспомнить гасконец, он разнес целую карету на куски. В карете же находилась служанка герцогини де Шеврез, от которой тоже мало что осталось. В итоге, бедная женщина, кучера и лошади погибли бессмысленно, потому что с зарядом д’Артаньян не рассчитал. Рвануло так, что на
— Шевалье, — мой голос слегка срывался от волнения, но переживал я исключительно за здоровье госпожи де Ландри, — я запрещаю вам, слышите! Никакой взрывчатки! Никакой! Не смейте! Где вы вообще раздобыли порох, дьявол вас раздери?
— Еще в Орлеане, — отмахнулся д’Артаньян, — когда вы гуляли по городу, я решил пополнить запасы…
— Друг мой! — я еще никогда не был так серьезен. — Если с госпожой де Ландри хоть что-то случится… клянусь…
— Все будет хорошо! — перебил меня чертов гасконец. — Это лишь на тот случай, если что-то пойдет не по плану. И теперь-то я точно все рассчитал!..
Я не верил ему, но и возразить мне было нечего.
— Без моего приказа не взрывайте ничего! Вы поняли?
Д’Артаньян легко кивнул, демонстрируя полное согласие с моими словами, и отправился прикапывать заряды и тянуть запальные шнуры к кустам. Но я вовсе не был уверен, что он меня послушает.
Сейчас очень не хватало Атоса. Он одним своим присутствием умудрялся успокоить всех вокруг. Сейчас же нерв играл, и тем сильнее, чем ближе было прибытие Рошфора, к которому все уже было готово. Бенезит занял, как обычно, позицию в кустах, с мушкетом в руках, готовый взять на прицел каждого, кто приедет с графом. Люка так же сидел в засаде с другой стороны поляну. И только д’Артаньян еще не завершил свои приготовления. Я же остался стоять по центру поляне, а за моей спиной у выезда стояла карета с виконтом внутри. Стреноженные лошади негромко ржали, перебирая ногами, но выбраться из плетения веревки не могли. Остальные лошадки находились вне зоны видимости, укрытые за деревьями.
Прошел час, затем второй. И все это время гасконец что-то сооружал вокруг поляны, периодически недовольно качая головой. Запас того, что он доставал из седельных сумок, казался безграничным.
Упаси меня от человеческой самонадеянности, убереги от глупости, сохрани от излишнего ума!..
Время близилось к полудню, и я уже начал сомневаться, доставил ли кучер послание адресату. Как вдруг Люка со своего поста крикнул:
— Едут!
Д’Артаньян тут же укрылся за деревом.
Вскоре вдалеке послышался легкий перестук копыт, и на поляну выехали всадники, за которыми следовала закрытая карета.
Началось!
Признаться честно, больше всего меня нервировал даже не граф с его людьми и не предстоящий обмен. Я волновался за мины д’Артаньяна. Никто не знает, каким именно образом они сработает в этот раз. Гасконец находился еще в самом начале пути профессионального подрывника и вполне мог ошибиться, как делал это и прежде. В эти минуты я, сам того не желая, начал помаленьку верить в высшие силы.
Дождь почти перестал идти, но небо было густое
Трое всадников замерли поодаль — именно такое число я обговорил в записке, — а карета с кучером на козлах выехала чуть вперед, став в двадцати шагах от меня.
Из нее, тяжело ступая и слегка горбясь, вылез граф Рошфор.
Видно было, что ранение сильно сказалось на нем, и граф еще далеко не оклемался. Он двигался осторожно, как человек, который опасается лишнего движения, способного причинить боль. Лицо его при этом оставалось все таким же бесстрастным, но я умел считывать невысказанное, и четко видел, что Рошфор держится из последних сил. И приехал он сюда исключительно потому, что не приехать попросту не мог.
Он подошел ко мне ближе, тяжело опершись на рапиру, как на трость, и спросил своим безжизненным, мертвым голосом:
— Барон, я получил от вас письмо. Я пришел.
Меня очень многое смущало в этой ситуации. Обмен заложниками — это всегда невероятно сложный и нервный процесс, где ошибки не прощаются. Я на время перехватил инициативу, пленив Роберта, но надолго ли? Опять же я не до конца понимал, какие отношения связывают Рошфора и Ребекку. С одной стороны, я видел, что он к ней неравнодушен, но с другой — отправка ее из Франции с целью выдать замуж? Весьма странно. Да, состояние де Ландри перейдет куда-то на сторону, но граф де Рошфор — человек богатый, ему ли заниматься подобной ерундой?..
— Где Ребекка? — я старался выглядеть безразличным, но, очевидно, что-то выдавало истинные мои чувства.
Граф чуть прищурился и спросил, причем в его тоне я прочел неожиданное сочувствие:
— Все же, и вы тоже? С первого взгляда? Понимаю… госпожа де Ландри в карете. Где мой брат?
— С ним все хорошо, он ждет обмена.
Пока что я не замечал никакого подвоха в действиях Рошфора. Мне казалось, что он вполне искренне готов отдать Ребекку взамен Роберта. Я очень надеялся, что моя ставка на его привязанность к семье отца сработает. На этом строился весь расчет.
— Пусть госпожа де Ландри выйдет!
Критический момент. Именно сейчас прояснится все. И любая манипуляция будет заметна.
Шторы в карете были опущены, и я не видел, кто именно находится внутри. Вполне возможно, что там пусто, и все это сплошной фарс. Но в таком случае молодой виконт умрет. Без вариантов. Я убью его безо всяких сожалений. Причем, сделаю это лично, дабы не обременять товарищей излишними размышлениями о чести и бесчестии.
— Пусть выйдет Роберт, — потребовал в ответ граф, все так же не повышая голос. Со стороны казалось, что ему все равно. И мне это очень не понравилось.
И еще я понял, что кое-кого в этой мизансцене не хватает.
— Где тот человек, который передал вам мою записку?
Не то, чтобы меня беспокоила судьба кучера, но выяснить ее я желал. Рошфор пожал плечами и сделал легкий знак рукой. В тот же момент дверца кареты приоткрылась, и из нее вывалился окровавленный труп старика.
Твою же мать!
Граф убил обычного посыльного. Значит, все очень плохо. Вряд ли в карете находится де Ландри. Ситуация начала напоминать критическую, тем более когда вновь застучали копыта, и на поляну буквально влетела вторая группа всадников, за которой так же следовала крытая карета. Дежа вю!