XVII. Де Брас

Шенгальц Игорь Александрович

В общем, за судьбу гасконца я не волновался. А вот о том, что делать с д’Атосом я задумывался крепко.

Одно дело, если он все же не выжил после ранения, тогда я с чистой совестью заберу тот самый злосчастный предмет, вокруг которого все вертится, и, наконец, узнаю, что именно явилось яблоком раздора в этой истории. К слову сказать, мне это было совершенно неинтересно. Ну, допустим, найду я там обличающие Ришелье письма, или планы секретного соглашения между Испанией и Францией, или еще нечто подобное. Плевать!

Совсем

иное, если д’Атос жив и не захочет отдавать мне предмет. Отобрать его силой? Придется, иного выхода я не видел. Я поклялся привезти предмет кардиналу и намерен был сдержать эту клятву. Как бы мне не хотелось ссориться с Арманом, становиться с ним врагами, но, в крайнем случае, я сделаю это.

Если бы было возможно, я бы посоветовался с аббатом де Бриенном — он являлся бесценным источником новостей и, казалось, знал все и обо всем, но для этого мне пришлось бы делать изрядный крюк в сторону, а по словам Ришелье, время поджимало.

Поэтому я несся вперед, не щадя лошадей и меняя их на почтовых станциях, не считаясь с расходами. Сейчас время было ценней денег, я и так увлекся собственными проблемами, наплевав на службу кардиналу. Теперь приходилось за это расплачиваться.

С самого утра разыгралась непогода. Ветер дул со страшной силой, пытаясь сбить с ног, дождь беспощадно хлестал в лицо. Я был затянут в длинный плащ, как в броню, а шляпу натянул, кажется, по самые уши. И все же я сильно мерз, но останавливались лишь для того, чтобы сменить лошадей.

На ночь все же пришлось остановиться в трактире — спать под открытым небом уже было невозможно.

Обычный трактир, обычная публика. Мне не хотелось ни общения, ни внимания, поэтому я потребовал комнату, скинул там вещи и, спустившись в нижний зал, занял самый дальний, неприметный стол, а надежде спокойно отужинать и отправиться спать.

Первое мне удалось — ужин подали сытный и вкусный, и я с удовольствием опустошил тарелки и кувшин с вином.

Но вот дальше началось, как по писанному.

— А не желает ли столь солидный господин скрасить свой вечер присутствием дамы? — ко мне подплыла местная шлюха — телесая и старая.

Я брезгливо отмахнулся, не желая даже вступать в диалог, но девка неожиданно оскорбилась:

— Ах, так! Брезгуете? Не мила я, значит?

— Пошла нахер! — по-русски ответил я и отвернулся, считая разговор исчерпанным.

Но шлюха решила иначе.

— Шпион! Тут шпион, агент шпанцев! Бейте его, честные люди!

Сразу с нескольких лавок начали подниматься люди, и лица их не выражали ничего хорошего. Вдобавок, из дальнего конца зала выдвинулась троица с совершенно бандитскими мордами. Сутенеры?

Я вскочил на ноги. По глупости, рапиру и пистолет я оставил в комнате наверху, при мне имелась лишь дага у пояса.

— Эй, высокородный господин! — один из сутенеров, с косым шрамом через левую щеку, подошел почти вплотную, нас разделял

лишь стол, и нагло улыбнулся мне в лицо. — А не шпанец ли вы?

— Хозяин! — рыкнул я на весь зал. — Через минуту я убью этих людей и сожгу ваше заведение к чертям! Это говорю вам я, барон де Ла Русс, владелец замка Монро!

Владелец трактира, до этого момента наблюдавший за ситуацией со стороны, сделал легкий знак, и из подсобки вышли трое его подручных — все плечистые парни, и у каждого в руках была увесистая дубинка.

По мою душу? Нет, не по мою.

Сутенера и его помощников быстро оттеснили от моего стола, а через минуту и вовсе выкинули из помещения, а следом за ними выпнули и толстую шлюху, после чего хозяин трактира подошел, поклонился и сказал:

— Ваша милость, господин барон, благодарю, что вы удостоили нас своим посещением, это огромная честь! Просим прощения за неудобства! Такого более не повторится…

Я бросил на стол три двойных пистоля.

— Претензий к вам у меня не имеется. Позаботьтесь о том, чтобы я более не видел этих людей… сломайте им руки и ноги, что ли… убивать, впрочем, не стоит…

— Будет сделано, ваша милость!..

Честно говоря, я сомневался, что мои пожелания будут исполнены. У владельца трактира налицо договор с торговцами живым товаром. Но главное, условности соблюдены, мои желания услышаны и обещания получены.

— Не хотите ли пригласить кого-то помоложе и покраше, чтобы согреть постель? — спросил трактирщик, но я отрицательно покачал головой.

Ночь прошла спокойно, и утром никто не сторожил меня за пределами трактира. Не решились. Повезло им. Я спал плохо и встал в отвратительном настроении. Случись мне сейчас драться, я убивал бы безо всякой жалости.

И вновь дорога стелется под копытами моей лошади, и опять дождь хлещет в лицо, а ветер кружит листву и мелкие ветви деревьев, швыряя их во все стороны.

Осень… недавно я говорил, что люблю осень! Так вот, я поменял свое мнение в эти дни. Я ненавижу осень, ненавижу дождь, слякоть, размытые дороги, мерзкий, постылый ветер, тяжелые, свинцовые облака над головой, увядание природы, ее «сбрасывание шкуры» перед зимой и новым сезоном.

Я прорубался сквозь непогоду весь день, и к вечеру, когда вдали показался холм, на котором высился замок Монро, настроение мое достигло дна.

Герсы были подняты, но на входе дежурили трое стражников, что очень меня порадовало. Наконец, замок ожил и начал нормально функционировать.

— Кто таков? — грозно спросил один из стражей, но узнав меня, тут же отступил в сторону, давая проезд.

— Как служба? — спросил я, придержав лошадь. — Есть ли жалобы? Всем ли довольны?

— Всем довольны, ваша милость, господин барон! — бодро отрапортовал старший караула. — Жалоб не имеем, кормят досыта, дров для обогрева не жалеют!

— Служите честно, господа!