XX век флота. Трагедия фатальных ошибок

Больных Александр Геннадьевич

Так или иначе, в 13.30 адмирал Кусака обратился к адмиралу Нагумо, чтобы запросить мнение командира: «Атака завершена. Мы отходим». «Да», – кивнул Нагумо. История с несостоявшимся вторым налетом завершилась.

Кстати, маленькая справка касательно знаменитой радиограммы. Адмирал Угаки в своих мемуарах спокойно сообщает, что был принят слог «То», переданный радиотелеграфом, и что он являлся сокращением от слова «Тоцугэки» – «Атака, удар», но никакими тиграми там не пахло, просто выдуманный вариант звучит красивее.

Еще одним доказательством непонимания японцами характера современной войны является пренебрежение инфраструктурой военной базы. Вспомним кипящие уже более полувека споры относительно несостоявшегося повторного

удара по Пёрл-Харбору, целью которого должна была стать сама база и главное – нефтехранилища флота. Это был бы действительно серьезный удар для американцев, если бы он оказался успешным. Но «если бы» остается очень серьезной оговоркой, дело в том, что японцы не готовили подобный удар и даже не думали о нем. Конечно, расположение портовых сооружений Пёрл-Харбора было им известно в общих чертах, но бомбить-то следует предельно конкретно. А сверху и коровник, и литейная мастерская одинаково прямоугольные. Американцы позднее добивались требуемых результатов, но для этого они наносили по портам систематические удары в течение нескольких дней и значительно более крупными силами. Действия японцев дали скорее отрицательные примеры. Во время рейда соединения Нагумо в Индийский океан весной 1942 года они попытались вывести из строя порты Цейлона – Коломбо и Тринкомали, при этом адмирал особо подчеркивал важность уничтожения портовых сооружений. Ни в том, ни в другом случае японцам это не удалось. Единственный положительный результат дал налет авианосной авиации на Порт-Дарвин в Австралии, проведенный 19 февраля 1942 года, но и этот результат объясняется предельно просто. На самом деле Порт-Дарвин являлся маленьким захолустным городком, а дальше все происходило по принципу: бомб много, а целей мало, тем более что в налете участвовала еще и базовая авиация.

Главной причиной всех этих провалов было почти полное отсутствие достоверной информации о портах. В Пёрл-Харборе дело обстояло именно так. Если просмотреть разведывательные сводки, которые в декабре 1941 года ежедневно поступали на борт «Акаги», то ни в одной мы не увидим даже упоминания о береговых сооружениях. Японское верховное командование интересовали корабли и только корабли. В своих воспоминаниях японский вице-консул на Гавайях капитан-лейтенант Такео Ёсикава (а по дипломатическому паспорту Моримура) весьма красочно рассказывает, как он следил за военно-морской базой. И снова объектом интереса были корабли и только корабли, лишь изредка – аэродромы и никогда – портовые сооружения и нефтехранилища.

Нужно сказать, что разведка вообще была у японцев поставлена из рук вон плохо. Они пользовались картами Оаху, сделанными в 1933 году. Попытки освежить карты особого успеха не принесли. Доходило до анекдотов. Например, японцы приняли за правду рисунок в журнале, изображающий аэродром Хикэм, и нанесли на карту 8 ангаров вместо 5 существовавших в действительности. Они считали, что знают место нахождения подземного бензохранилища, хотя на самом деле там было расположено поле для гольфа. И наоборот – административный центр аэродрома они указали как офицерский клуб! Дело в том, что здание клуба еще строилось, поэтому все танцы по выходным проводились в казенном присутствии. Конечно, все это мелочи, однако они прекрасно показывают, до какой степени японцы не знали объекта атаки. Еще больше осложняло дело сильное задымление района порта после первой атаки.

Впрочем, что говорить о мелочах? Есть один факт, который упоминают все историки, но почему-то не придают ему должного значения. Лучше всего надуманность басни о «тотальном японском шпионаже» доказывает то, что японцы даже не подозревали о существовании аэродрома истребительной авиации Халеива. Что это за шпионы, которые просмотрели целый аэродром?! И как в этом случае можно говорить об отличной подготовке операции?! Японофилам только и остается повторять, что Халеива был обычным полем для гольфа,

поспешно превращенным в импровизированный аэродром. Но ведь получается, что все-таки это был уже аэродром, а не поле для гольфа!

Любимое занятие историков – это критика практически всех действий адмирала Нагумо на основе послезнания. С одной стороны, критика справедливая, ошибок он допустил много, хотя вряд ли больше, чем какой-нибудь другой адмирал, вроде Спрюэнса или Каннингхэма. С другой стороны, то, что от него требуют критики, Нагумо не мог сделать по определению, ну не готовили японских адмиралов к ведению современной тотальной войны, они даже не подозревали о существовании таковой. А с третьей – все-таки он был одним из высших военачальников, а потому просто обязан был предвидеть многое из того, что случилось и не случилось, в конце концов, это его главная задача как адмирала.

Вскоре после атаки Пёрл-Харбора, 10 декабря 1941 года, произошло событие, которое во многом изменило взгляды адмиралов на морскую войну. У побережья Малайи японскими самолетами были потоплены британские линкоры «Принс оф Уэллс» и «Рипалс».

Началась эта история с того, что сэра Винни Пуха осенила очередная гениальная идея, из серии тех, от которых британская армия и флот плакали кровавыми слезами. Он решил, что два линкора, отправленные в Сингапур, окажут сдерживающее влияние на Японию. На основании чего было сделано столь глубокомысленное заключение – неизвестно, но новейший «Принс оф Уэллс» и «Рипалс» отправились на Дальний Восток. Увы, планы японцев давно определились, война была неизбежна, но адмирал Ямамото счел необходимым отреагировать на усиление британского флота. На аэродромах вокруг Сайгона уже находились бомбардировщики G3M авиакорпусов Каноя и Гензан. Ямамото приказал перебросить туда же 36 бомбардировщиков G4M авиакорпуса Михоро.

Получив сообщение о высадке японских десантов на побережье Малайи, как потом оказалось, ложное сообщение, командир Соединения Z адмирал Филипс вечером 8 декабря вышел в море. Он намеревался атаковать противника в Сиамском заливе утром 10 декабря и быстро отойти. Филипс не имел понятия, что японские транспорты прикрывают 2 линкора, 8 тяжелых крейсеров, 1 легкий крейсер и 14 эсминцев. Он имел всего лишь 2 линкора и 4 эсминца, так что силы были неравными, хотя один из английских линкоров и был новейшим. Днем 9 декабря Соединение Z было обнаружено японской подводной лодкой, а вечером – гидросамолетами крейсеров. То есть никаких шансов на внезапность не было, и адмирал Филипс отказался от рейда к Сингоре.

Японцы попытались было поднять самолеты для ночной атаки, но плохая погода помешала им, и самолеты вернулись назад. При этом по ошибке они едва не атаковали собственный тяжелый крейсер «Тёкай», приняв его за британский линкор. В этот момент противников разделяло всего 5 миль, так что ошибка вполне простительна, но корабли так и не встретились. На обратном пути другая японская подводная лодка заметила англичан и тоже сообщила об этом. Получив радиограмму, в 06.00 японцы отправили на поиски 10 самолетов-разведчиков авиакорпуса Гензан. В 07.55 взлетели ударные самолеты авиакорпуса Гензан, в 08.14 – авиакорпуса Каноя, в 08.20 – авиакорпуса Михоро.

Но японцы не догнали бы английскую эскадру, если бы она 10 декабря в 00.50 не получила роковую радиограмму о якобы имевшей место высадке японцев возле Куантана, на полпути от Кота Бару к Сингапуру. Филипс повернул туда, но никого, разумеется, не нашел, но этот крюк обрек Соединение Z на гибель, так как было потеряно драгоценное время. В 10.05 он получил радиограмму от эсминца «Тенедос», который сообщил, что атакован японскими самолетами. Эсминец в это время находился в 140 милях южнее Соединения Z. Самое странное, что японские пилоты ухитрились принять маленький эсминец, построенный в прошлую мировую войну, за линкор и потратили на него 9 бронебойных бомб. «Тенедос» увернулся от них.