XX век флота. Трагедия фатальных ошибок

Больных Александр Геннадьевич

Вторая ударная волна японцев отыскала «Энтерпрайз» и всадила в него три бомбы, но его повреждения, хотя и были серьезными, все-таки не помешали авианосцу спустя некоторое время возобновить летные операции, чего не мог «Сёкаку». Именно при отражении этой атаки «отличился» линкор «Саут Дакота», точнее, его командир капитан 1 ранга Гэтч. Он заявил, что в ходе отражения налета линкор сбил 32 японских самолета! Кстати, это самый точный перевод английского термина «claim victory», именно «заявить», а не «сбить». Однако штаб засчитал ему «всего лишь» 26 самолетов, что тоже хорошо. Однако послевоенный анализ показал, что на самом деле было уничтожено от 6 до 8 японских машин, но тем не менее сказка продолжает гулять по свету. Впрочем,

на фоне сотен самолетов, которые «сбивали» японцы, даже это заявление выглядит верхом скромности.

После этого японские самолеты навалились на беспомощный «Хорнет» и всадили в него еще несколько бомб. Американцы попытались буксировать горящий авианосец, но вскоре отказались от этой затеи и бросили его. Ночью появились два японских эсминца, и теперь уже у японских адмиралов возникла было идея отбуксировать трофей к себе. Но «Хорнет» был явно обречен, поэтому японцы добили его торпедами.

Результаты сражения оказались довольно двусмысленными. С одной стороны, американцы потеряли авианосец и эсминец, японцы потерь в кораблях не имели. С другой – их потери в авиации снова оказались более серьезными, чем у американцев. Вот на этом моменте следует остановиться чуть подробнее.

Американские исследователи Паршалл и Тулли первыми обратили внимание на то, что потери японцев в летном составе при Мидуэе оказались далеко на столь тяжелыми, как было принято писать ранее с легкой руки тех же бывших японских офицеров. Но тогда с неопровержимостью следует, что даже хорошо подготовленные летчики японской авианосной авиации уступали в качестве американским, а их фантастические результаты – такая же игра воображения, как у капитана 1 ранга Гэтча. Но так или иначе, после сражения у островов Санта-Крус японские авианосцы выбывают из игры на целых полтора года. Американцы получают передышку в самый критический момент – у них оставалось всего два авианосца, причем оба стояли в ремонте, но японцы ослабляют давление. Кстати, японские авианосцы ни разу не пытались подавить аэродром Гендерсон, если не считать смехотворного налета «Рюдзё», так что в борьбе с реальным противником у хваленых «морских орлов» дела шли совершенно неблестяще.

А вскоре состоялись, наверное, самые драматические бои этой кампании. Японцы организовали доставку на Гуадалканал новых подкреплений, и к середине ноября по численности японские войска впервые догнали американцев. Но теперь уже американцы подготовили переброску на остров крупных сил. 3 транспорта разгрузились 11 ноября, на следующий день прибыли еще 4 корабля. Японцы бросили в атаку авиацию, но ничего не добились, однако вскоре американские самолеты-разведчики сообщили, что по Слоту спускается эскадра из 2 линкоров, 4 крейсеров и 10 эсминцев. Летчики немного приврали, но американцы все равно имели всего лишь 2 тяжелых и 3 легких крейсера и 8 эсминцев, чего было слишком мало. Южнее острова крейсировало авианосное соединение, в состав которого входили 2 новейших линкора, однако они никак не успевали к месту боя.

В сумерках 12 ноября транспорты отошли, и эскадра адмирала Каллахэна, выстроенная в длиннейшую кильватерную колонну, вошла в пролив Железное Дно. Впереди шли 4 эсминца, за ними – крейсера, и замыкали строй еще 4 эсминца. Для плавания в проливе такой строй был удобным, а вот для боя – не слишком, так как эсминцы теряли возможность упреждающей торпедной атаки. Вдобавок адмирал Каллахэн, хоть и скопировал строй Скотта в бою у мыса Эсперанс, на свободу из пролива выйти не успел. К тому же по неизвестным причинам два эсминца, имевшие новейший радар SG, были поставлены в хвост колонны.

Навстречу им двигалась эскадра Хироаки Абэ, которая состояла из 2 линкоров, 1 легкого крейсера и 14 эсминцев. Японцы предполагали обстрелять аэродром Гендерсон и не рассчитывали встретить сопротивление, так как обычно американцы покидали пролив Железное Дно с наступлением темноты. Погода была плохая,

налетали дождевые шквалы, и в результате строй японцев развалился, отдельные корабли потеряли друг друга, причем как раз в тот момент, когда состоялась встреча с американцами.

Наступила пятница, 13-е число… Столкновение произошло в 01.40, причем американская колонна разрезала развалившийся строй японцев, и началась суматоха. Например, линкор «Хиэй» оказался справа от американцев, а линкор «Кирисима» – слева. Именно тогда крейсер «Атланта» на запрос адмирала, что он делает, ответил: «Уклоняюсь от собственных эсминцев». Американцы промедлили с открытием огня, и некоторые историки утверждают, что это позволило японцам заменить зажигательные снаряды, предназначенные для обстрела аэродрома, на бронебойные. Увы, японцы просто обстреляли первые подвернувшиеся цели, так как последующий осмотр повреждений, полученных американскими кораблями, доказал, что часть попаданий пришлась на те самые знаменитые снаряды Тип 3.

Первым под обстрел попал крейсер «Атланта» и в считаные минуты был выведен из строя, получив множество попаданий. Практически тут же «Хиэй» потопил эсминец «Кашинг», но и сам был обстрелян американцами, пулеметные очереди прошлись по мостику, перебив много офицеров. Эсминец «Лэффи» поймал торпеду и начал тонуть. Японский эсминец «Юдати» прорезал строй американцев, всадил торпеду в корму тяжелого крейсера «Портленд». Оторванные листы обшивки начали действовать, как огромный руль, и крейсер принялся беспомощно описывать круги на одном месте. Но это не помешало ему обстрелять «Хиэй» и добить уже поврежденный «Юдати». Так завершились ночные приключения «Милашки Пи», как называли крейсер его моряки.

Адмирал Каллахэн получил сообщение, что его флагман «Сан-Франциско» ведет огонь по своему же крейсеру «Атланта», потерявшему ход; кстати, это было чистой правдой. Адмирал приказал прекратить огонь, но когда приказ был исполнен, то в результате пострадал его собственный корабль. «Кирисима» и два других японских корабля обрушили на «Сан-Франциско» шквал огня. Адмирал Каллахэн, почти весь его штаб, командир крейсера капитан 1 ранга Кэссин Янг были убиты. Крейсер «Хелена» не пострадал, но последний из американских крейсеров «Джюно» получил торпеду в кочегарку.

Для эсминца «Бартон» бой продлился ровно 7 минут – в него попали две торпеды, корабль разломился пополам и тут же затонул почти со всей командой. Эсминец «Монссен» получил 37 попаданий и превратился в пылающую руину. Снова процитируем С.Э. Морисона:

«Когда пробили 4 склянки, ночной бой был в самом разгаре. Перед спасшимися моряками разворачивался феерический спектакль. Зеленоватое мерцание ракет и осветительных снарядов смешивалось со светом безмолвных звезд. Красные и белые струи трассеров изгибались дугой и пересекались в небе. Погреба взрывались, выбрасывая букеты ослепительного белого пламени. Нефтяные пожары венчались колоннами желтого огня, перемешанного с черным дымом. По всему горизонту тлели корпуса брошенных командой кораблей, которые раскалились докрасна и светились тусклым багровым светом. Гейзеры пролетевших мимо цели снарядов были теперь перемешаны с нефтью и обломками».

Вот не отнимешь у него умения писать красиво!

В общем, в 02.26 командир «Хелены» капитан 1 ранга Гувер собрал те корабли, которые еще могли передвигаться, и повел их на восток через пролив Силарк. За ним смогли последовать только крейсера «Сан-Франциско» и «Джюно» и три эсминца. Но на этом испытания американцев не закончились, в 11.00 подводная лодка I-26 потопила «Джюно», на котором погибли 700 человек. Именно на нем погибли пять братьев Салливанов, после чего последовал приказ, запрещающий родным братьям служить на одном корабле, а в составе американского флота появился эсминец DD-537 «Салливанз». А еще полвека спустя этот трагический эпизод стал отправной точкой для создания фильма «Спасение рядового Райана».