Я – Агата Кристи
Шрифт:
Именно миссис Вули и отправила Макса сопровождать Агату на раскопки древнего Ниппура. Как обычно, никому и в голову не пришло с ней спорить, и он послушно отправился в эту ненужную ему поездку с почетной гостьей.
Съездили они прекрасно. Осмотрели раскопки, переночевали в какой-то жуткой конуре, обратно отправились, распевая песни, по пути остановились искупаться (в белье, потому что купальники с собой не взяли), а потом их машину засосали зыбучие пески, и им пришлось ждать в пустыне, пока кто-нибудь не проедет мимо и их не подберет.
«Позднее Макс говорил – уж не знаю, так ли было на самом деле, – вспоминала Агата Кристи, –
Мужчин опасность подстерегает повсюду, а женщин главным образом в любви.
В Англию Агата Кристи вернулась в сопровождении Макса Мэллоуэна.
Возвращалась она поспешно – Розалинда подхватила тяжелую пневмонию, от которой в то время очень многие умирали. Надо было срочно ехать, а Агата, как назло, растянула связки и хромала. Все суетились, утешали ее, а Макс молча принес бинты, потом съездил за билетами на поезд и сказал, что будет ее сопровождать. Об этом дне она с восхищением вспоминала всю жизнь:
«Но вы же собирались побывать еще где-то в Греции! – воскликнула я. – Разве вам не нужно там с кем-то встретиться?
– Я изменил свои планы, – ответил он. – Пожалуй, мне лучше вернуться домой, поэтому я могу ехать вместе с вами. Буду водить вас в вагон-ресторан или приносить еду в купе и делать все, что нужно.
Это казалось чересчур прекрасным, чтобы быть правдой. Я подумала тогда – и с тех пор всегда так считала, – что Макс замечательный человек. Он молчалив, скуп на выражение сочувствия, но делает то, что нужно именно вам, и это помогает лучше всяких слов».
Они вернулись в Англию – не без приключений, поскольку по пути умудрились отстать от поезда и нагонять его на такси. К счастью, Розалинда выздоровела, жизнь снова наладилась, а вскоре, к радости Агаты, и Макс приехал в гости…
Делать вид, что ты что-то знаешь, труднее, чем это узнать.
Летом 1930 года Макс Мэллоуэн сделал Агате Кристи предложение.
Сначала она была в шоке, потому что как-то не думала об этом, да и вообще не собиралась больше выходить замуж. К тому же Макс был младше ее на пятнадцать лет – что подумают люди?
Действительно, ее родня встала на дыбы. И причина была именно в возрасте. Со всех остальных сторон Макс был подходящей кандидатурой – из приличной семьи, серьезный, с хорошей профессией. Но он учился в колледже на одном курсе с племянником Агаты, Джеком! Ни Джек, ни Мэдж не могли с этим смириться. Они считали его сухим скучным карьеристом, нацелившимся на доходы Агаты от писательской деятельности (а они были уже немалые).
Зато Розалинда отнеслась к такой перспективе достаточно равнодушно, даже заметила, что из всех поклонников матери этот ей нравится больше всех, потому что играет с ней в теннис, и его любит их собака.
В конце концов и сама Агата стала находить больше аргументов за, чем против: «Да, он намного моложе меня, но у нас так много общего. Он тоже не любит веселых вечеринок
Осенью того же года они поженились и прожили вместе сорок шесть лет, до самой смерти Агаты.
Мой муж – археолог, для него женщина чем старше, тем интереснее.
После свадьбы Агата с Максом отправились в путешествие по Югославии и Греции.
Все шло прекрасно, они наслаждались греческими храмами и вообще были в полном восторге от поездки, но внезапно Агата слегла с тяжелым кишечным заболеванием. Дело осложнялось тем, что Макс был обязан уехать, чтобы подготовить дом для археологической экспедиции и, главное, «обеспечить строительство новой столовой и ванной для Кэтрин», которая, как уже говорилось, заправляла на раскопках всем и всеми.
Агата настояла, чтобы он поехал, а не мучился чувством невыполненного долга. Сама она осталась отдыхать и поправляться. Макс все время слал ей телеграммы, а ванну от раздражения сделал такой тесной, что все равно ее потом переделывали.
Конечно, Агата продолжала писать, ну а Макс мужественно взялся читать ее книги, хотя никогда не интересовался детективами, да и вообще беллетристикой. «В качестве моего мужа, он стоически выполнял эту обязанность… – посмеивалась Агата. – В конце концов эта добровольно возложенная им на себя повинность ему даже понравилась». Сама она продолжала относиться к своему занятию не слишком серьезно, хотя оно было основным источником доходов их семьи: «Когда я заполняла анкету и добиралась до графы «род занятий», мне и в голову не приходило написать что бы то ни было, кроме освященного веками: «Замужняя дама». Я была замужней дамой, таков был мой статус и род занятий».
Человеческая природа везде одинакова.
Агата Кристи говорила, что после второго замужества писала книги в основном «урывками, между делом».
«У меня никогда не было собственной комнаты, предназначенной специально для писания, – вспоминала она в автобиографии. – Впоследствии это создало массу неудобств, поскольку любой интервьюер всегда первым делом желал сфотографировать меня за работой. «Покажите, где вы пишете свои книги».
– О, везде!
– Но у вас наверняка есть постоянное место, где вы работаете.
У меня его не было. Мне нужен был лишь устойчивый стол и пишущая машинка». К тому времени она в основном писала на машинке, хотя по традиции первую главу всегда записывала сначала от руки. Машинку она перетаскивала туда, куда хотела, как сейчас делают с ноутбуками – то на столик в спальне, то на обеденный стол, то еще куда-нибудь.
«Домашние обычно замечали приближение у меня периода писательской активности: «Глядите, миссис снова села на яйца»… – шутили они. – Они всегда знали, когда я была «на сносях», смотрели на меня с ожиданием и убеждали закрыться где-нибудь в дальней комнате и заняться делом.