Я беременна, мальчики!
Шрифт:
— Мама сказала, что это мясо по-французски, — хрипло ответил и попытался дожевать кусок мяса, который внезапно стал жутко пресным, да и вообще никаким.
— Кирилл, только не говори, — Лунтик округлила глаза, — что ты меня обманул и это готовил не ты.
— Мама помогала по телефону, — повинился, почувствовав себя каким-то олухом. Что за чушь я говорил? Наткнулся на ее торчащие соски сквозь тонкую ткань платья и видимо такого же тонкого белья, и уже ни о чем не мог думать. Рот наполнился слюной от обжигающего желания прикусить зубами сладкие розовые вершинки.
— Кир, — возмутилась Ева, —
Я схватил бокал с вином, перепутав его с соком и выпил до дна.
— Прости, — кашлянул.
Странное вино. Обожгло горло так, словно это была водка.
— Ты просто настолько сексуальная, что я стараюсь держать себя в руках и… — развел этими самыми руками, показывая ей ладони, — кажется, меня надо привязать, иначе устоять перед таким сладким искушением, как ты, будет просто невозможно.
— Кирилл, — предостерегающе произнесла Ева, но меня уже понесло. Я никогда не был пай-мальчиком. Как бы не пытался.
— Смотрю на твои торчащие соски и представляю как буду ласкать их языком.
— Кир…
— Прикушу зубами и втяну в себя. Сначала левый, а потом правый. Или наоборот? А, Ева?
Я оторвал взгляд от ее груди и заглянул ей в глаза, они горели. Голубые затягивающие в себя океаны. Девушка приглушенно, но часто задышала, ее зрачки расширились, а пальцы крепко вцепились в нож.
Да, Кир, поберегись. Нож в руках Лунтика… это может быть очень опасно.
— А потом я усадил бы тебя на этот стол, предварительно смахнув с него весь наш ужин. Задрал бы твою юбку, закинул твои прекрасные ножки себе на плечи и трахнул бы тебя языком.
— Кир, — полушепот-полустон.
— Хочешь? Ева, хочешь я вылижу твою киску. Я же накормил тебя ужином, накорми теперь ты меня.
— Ты сумасшедший, — девушка подскочила с места, отбежала от стола, потом громко ругнувшись выбросила на пол гостиной нож.
Я первый раз слышал, как она ругалась. Это же надо было напугать ее настолько, что она чуть нож с собой не прихватила.
“Один”.
— Лунтик, вернись, — выкрикнул вслед девушки и продолжил отсчет, пытаясь успокоиться.
“Два. Три. Четыре”
— Ева! — выкрикнул, слыша как она, что то уронила в коридоре.
Я крепко сжимал ладонями стол, надеясь так себя остановить. Но почему? Почему мужчины так безумно любят убегающих от них девушек?
По спине стекала капля пота, я так остро ее ощутил и понял, что все. Перекрыло. Опять.
Сорвался с места и поймал девушку на пороге. Прижал ее к стене возле двери и уткнулся носом в изгиб шеи.
— Прости, я все испортил, — мне было трудно говорить. Желание войти в свою девочку было настолько адским и испепеляющим, что голос просто не желал меня слушаться. Провел ладонью по ее бедру задирая платье. — Ева, девочка моя, я с ума от тебя схожу.
— Кир, — я услышал, как шумно она сглотнула, но все же продолжила. — ты сам себя слышишь?
Скинул с ее плеч пальто, которое она так и не успела надеть, затем поцеловал девушку в шею, провел по ней языком, а потом опять уткнулся носом во вкусно пахнущую кожу.
— Ева, скажи что? Что мне нужно сделать, чтобы ты поверила? Я старался. Черт. Чувствую себя слабаком и нытиком, но я не могу спокойно сидеть с тобой и ужинать, не думая
— Что ты имеешь в виду? — на выдохе произнесла Ева, а я губами мазнул по ее скуле.
— Я прикрывал Мирона, да и вообще говорил много не правды о нем. Больше не буду. — новая полу-ложь, полу-отчаянный крик мольбы сорвались с губ до безумия легко, — Пообещай, что больше не будет никакого Мира и я никогда тебе не совру. Пообещай, что кроме меня больше никого у тебя не будет и я в лепешку расшибусь, но буду таким каким ты захочешь.
— Кир, — шепнула она ничего мне так и не пообещав, а я все же сорвался и набросился на ее губы.
Сколько я был вдали от них? Три дня? Четыри? Блять, это была настоящая пытка, словно меня принудительно отправили на депиляцию всего тела. А потом, решив что этого недостаточно, начали вгонять иголки под ногти.
Чертова пытка — быть вдали от Лунтика.
Отодвинул влажную полоску ее трусиков и тут же погрузился в шелковую глубину пальцами. Ева всхлипнула, а я проглотил этот звук, впитал в себя и продолжил поглаживать ее изнутри, даря наслаждение.
— Тише, тише. Я не пойду дальше, обещаю. Просто дай мне себя касаться. Хотя бы касаться. Расслабься, — между поцелуями я шептал ей в губы свои заверения, терся о нее своим стояком и входил пальцами, представляя, как совсем скоро буду брать ее членом. Зажму так же у стеночки, только заставлю повернуться круглой попкой к себе и буду трахать, слушая, как Ева кричит только мое имя, блять. Только мое.
Ева обняла меня за шею, слабо простав и тогда я понял, что это было своеобразное разрешение. Опустился на корточки, закинул одну ножку себе на плечо и прошелся языком по ее складочкам.
— Вкусная. Безумно просто.
Стоило только почувствовать ее сок и силу желания, как у меня окончательно сорвало крышу. Дальше все было, как в тумане, я ласкал ее, целовал и сам наслаждался. Кажется, я стонал вместе с ней, когда она начала дрожать и вскрикивать от пришедшего к ней удовольствия.
Пока Лунтик ещё не отошла от случившегося, я расстегнул ее сапожки, которые все это время были на ней. Помог ей разуться, а затем, подхватив на руки, отнес в свою спальню. Уложил ее на кровать и сам лег рядом с ней, как был в одежде. Я обещал, что не пойду дальше и я сдержу свое слово. Но отпустить сейчас ее я был не в состоянии, а потому уложил Еву к себе на грудь и зарылся пальцами в ее волосы. Девушка не противилась и это обнадеживало, вселяя в меня надежду, что если я и оплошал с романтиком, то не так уж и сильно.
Глава 26
Кирилл
— Ты странно себя ведешь, — произнесла Лунтик через целую прорву времени.
— Я думал, что ты спишь, — прижал ее к себе еще теснее, опасаясь, что она начнет вырываться.
— Ты думаешь, после такого можно уснуть? — возмущенно прошептала Ева, и я невольно улыбнулся.
— Прости, но ты так долго меня избегала и я сорвался.
Ева начала приподниматься, и я, хоть и нехотя, но разжал ладони.