Я - богиня на измене
Шрифт:
— Имя? Откуда родом? — строго спросил Артур, подходя к бедняжке. — Отвечай своему королю!
— Ивена, из деревушки возле леса. Собирала ягоды и заблудилась… А потом увидела чудовище… Я бежала, а оно гналось за мной… — произнесла жрица, глядя на Артура и на меч в его руках. — А потом было темно и страшно… Я услышала голоса… Это были вы… Пустите… У меня дома ребенок… Он голодный… Муж умер, а я осталась с дитем одна… Пустите…
— Ты веришь в богиню судьбы? — подозрительно спросил Лоегрин, глядя на белокурые локоны. В его глазах горел факел
— Некогда мне верить, — вздохнула жрица, сглотнув. — С утра до ночи думаешь, чем накормить дитя.
— А что случилось? — прикинулась я наивной дурочкой, а жрица посмотрела на меня во все глаза. Голос! Она его узнала!
— Отпусти ее, не видишь, у нее ребенок, — я внезапно стала самой ласковой женой на свете. — Бедный малыш плачет без мамы… Она и так столько натерпелась…
Артур посмотрел на меня, а потом на рыцарей, которые хранили молчание.
— За что вы ее сюда привели? Она чем-то провинилась? — снова продолжала я, в надежде, что мне удастся уговорить его. — Неужели она напала на вас?
— Вина ее в том, что она предупредила доблестных рыцарей об опасности, — нагло заметил Мордред. — И за это ее посчитали вестницей богини судьбы. А теперь выбирай, что делать. Добро или выводы?
— Пусть останется здесь до прихода Мерлина! — строго произнес Гавейн, глядя на Ланцелота, который кивнул, а потом нехорошим взглядом посмотрел на жрицу.
— А я считаю, что ее нужно отпустить! Она ни в чем не провинилась. И даже наградить за то, что спасла моего любимого мужа, — скрепя сердце произнесла я, видя, как жрица стиснула зубы и опустила глаза.
— Как бы я не любил тебя, — послышался дрогнувший голос Артура, а он обнял меня огромной рукой. — Всем я обязан Мерлину. Он говорит о том, что подлая богиня судьбы расставила ловушку, пытаясь притвориться добренькой, и каждый шаг ведет меня к погибели. Те, кто предупреждают об опасности — это ее вестницы, знающие путь на Авалон.
— А что? — спросила я, глядя на суровое лицо Артура. — У нас король — Мерлин? Почему он все решает? Неужели этот старикан…
В этот момент к моему горлу были приставлены мечи, а я даже побоялась шелохнуться, глядя на острия и переводя взгляд на фанатичный отблеск в глазах рыцарей.
— Как вы можете обижать несчастных, безоружных, беззащитных и без меня?— послышался голос за спинами рыцарей. — Папа! Я наконец-то понял, что такое быть рыцарем! Дай меч! Я не хочу отрываться от коллектива! У кого-нибудь есть с собой запасной меч?
— Я хочу, чтобы ты уважала и почитала Мерлина так же, как и меня. Ибо в мудрости ему нет равных, — изрек Артур, а блеск в глазах исчез. — Он — мой учитель. Увести жрицу и держать в тюрьме до прихода Мерлина.
Жрицу увели из зала, а чудовище стащили со стола и поволокли в направлении мне неизвестном, видимо, опасаясь моих кулинарных экспериментов.
— Я ухожу! — отрезала я, глядя на Артура и рыцарей, которым накрывали круглый стол в честь победы.
— Неужели ты, любовь моя, не останешься разделить с нами победу? — спросил Артур, пытаясь меня поцеловать. Он говорил так, словно ничего не произошло.
— Я слишком устала, — заметила я, глядя, как рыцари с удивлением переглядываются. — Тем более, что ваш драгоценный Мерлин у меня в печенках сидит!
Внезапно рыцари выставили мечи, как по команде, а острие меча Лоегрина едва ли не коснулось моего горла, заставив нервно сглотнуть.
— Я не позволю тронуть мою королеву! — закричал Ланцелот, обнажив меч против всех. — Она просто не знает Мерлина!
— Дорогой мой Ланцелот, когда белье женщины с грохотом падает вниз — это не очень хорошая примета, — рассмеялся Мордред. — Дорогой папа, пока ты положил на королеву королевское достоинство, кто положил на нее глаз!
— Да как ты смеешь! — заорал Ланцелот, замахиваясь на него мечом. — Я, по крайней мере, защитил ее честь!
— А я, по крайней мере, знаю, с какой целью, — улыбнулся Мордред, а Ланцелот размахнулся мечом, пытаясь пронзить противника насквозь.
— Я сказал, что силами будете меряться на турнире! — закричал Артур, а потом посмотрел на меня с любовью. — В честь моей любимой королевы. Я думаю, что она будет счастлива, узнать, какие доблестные рыцари восседают за круглым столом!
Где-то в зале зазвучала музыка, а потом послышался крепкий тенор: «Король-победитель, король на века! Эскалибур крепко сжимала рука! Послышался чудища горестный вой! И битва закончилась в чаще лесной! Пускай знает небо и знает земля, о подвигах истинного короля! Силен и ужасен, как сам Пендрагон, повержен клинком в мрачной чаще дракон!»
— Вот так какая-то собачка превратилась в дракона! Если Ланцелот убьет крысу, прошу тоже записать ее, как дракона. Не обижайте животное, — рассмеялся развратным смехом Мордред, а Ланцелот сопел. — Я про Ланцелота. Крыса как-то переживет. Кстати о крысах, где наша старая крыса Мерлин?
В этот момент мечи устремились к лицу смеющегося Мордреда. Через мгновенье они опустились.
— Почему наш драгоценный Мерлин, которого уже давно ищут голодные черви, — продолжал Мордред, как ни в чем не бывало, в тот момент, когда мечи снова устремились к его горлу. — Не пришел разделить триумф?
Мечи опустились, а потом снова уставились в горло Мордреду своими хищными остриями.
— Обычно руки у вас устают на сотый раз, — усмехнулся он, отводя клинок Артура. — Так что работаем до победного!
Я смотрела на то, как рыцари, словно по команде поднимают мечи, а сама тихонько отходила в сторону коридора. Закрыв дверь в свою комнату, я упала на кровать и еще долго вертелась на подушке, пытаясь уснуть. Как тут уснешь, когда на тебе железные трусы, в желудке пусто, а последнее, что видела — фанатичный и какой-то нездоровый блеск в глазах рыцарей, как только речь заходила о Мерлине.