Я - богиня на измене

Юраш Кристина

— Поднять ворота! В погоню! — хрипло приказывал кто-то, а меня прижимали к себе, заслоняя от летящих стрел. Почему Ланцелот? Вот почему Ланцелот?

— Я так люблю вас, о моя королева! — пафосно произнес Ланцелот, когда мы скакали по пыльной дороге, оставляя позади Камелот и целый отряд стражи. Стража Камелота настолько сурова, что решила догнать коня пешком. Не смотря на явный отрыв в нашу пользу, попыток никто не оставлял, проявляя выносливость, исполнительность и редкое слабоумие. — Отныне вы принадлежите только мне!

— А что?

До этого я была общественным достоянием? — огрызнулась я, понимая, что нужно хотя бы поблагодарить спасителя, но на сердце было как-то нерадостно. Мелькали редкие деревья, постепенно становилось светлее, а черный диск, прикрывший солнце лениво отползал в сторону, освещая нам путь.

— Мою любовь к вам не измерить словами, — снова продолжал Ланцелот, а я мрачно закатила глаза.

— Слушай, — горестно заметила я, понимая, что мы оторвались от погони, причем по полной. — Верни меня обратно, а? Будь другом… Веревочку можешь завязать на бантик…

Любовная горячка переросла в словесную диарею, а мы мчались так, что в ушах свистел ветер. Я едва разбирала слова, уносимые ветром.

— Все, спасибо тебе, — кричала я, брыкаясь на руках. Меня прижали к себе еще крепче, впечатав щекой в сверкающие доспехи. — Это моя остановка! Высади меня! Эй! Слышишь?

Меня не слышали, а я на всякий случай постучала пальцами по шлему, в надежде, что мне откроют. Внезапно конь встал, как вкопанный на опушке леса, а я покачнулась, чувствуя, как меня бережно снимают с коня и ставят на траву.

— Тьфу! — послышался голос неподалеку, пока я разглядывала свои слегка обожженные ноги, понимая, что далеко не убегу, но попытаюсь. И тут я услышала жалобное мычание откуда-то из леса. Шлем покатился по траве, а я пыталась понять, кто там мычит среди деревьев.

— Да что б тебя!— послышался голос позади меня, а я увидела, как дерево огибает веревка, а неподалеку мирно пасется черный конь. Я резко обернулась, глядя на белоснежные доспехи и россыпь черных кудрей по плечам. На меня с улыбкой смотрели синие глаза.

— Поздравляю, с разводом. Счастья в личной жизни не желаю, поскольку я тебе его обеспечу, — на бледном лице с легким румянцем расползалась мерзкая, отвратительная и самая красивая улыбка на свете.

— Ах, ты, — возмутилась я, бросаясь на Мордреда, который со смехом смотрел на меня. Я еще не поняла, чего хочу больше — обнять или задушить, но по пути к чужой шее определюсь.

Меня поймали на руки, а потом поцеловали в губы, закружив в воздухе.

— Ай! Не виси на мне! Мне доспехи тесноваты, — простонал Мордред, сдирая с себя наплечники и кирасу. — Ой-е-е-ей! Аааааа!!! Какое счастье! Мама дорогая… Неужели? Я не верю!

— Му-у-у! — послышалось по ту сторону дерева, а я заглянула туда, видя сидящего на земле Ланцелота, привязанного к дереву. Изо рта торчал кусок грязной тряпки.

— О, моя спина! — простонал Мордред, ведя плечом и страдальчески морщась. На траву упала кираса. — Ай-я-яй! Гвин, можешь даже не смотреть

в сторону нашего доблестного рыцаря. Мне его доспехи маловаты. Ладно, наплечники и кираса, там можно еще отрегулировать ремнями, а вот ниже…

Я внимательно посмотрела на слетевшие поножи и рвущегося от негодования Ланцелота. Глаза у него были на выкате, как у маленькой злобной собачки. Они внушали ужас и страх даже белке, которая ловким огоньком пробежала вниз по дереву.

— Так, — Мордред подошел к Ланцелоту и потрепал его по щеке. — Плюнь! Дай сюда мой носочек, что в углу вчера стоял. Зубы разожми, а то, как родной держишь! Плюнь, я кому сказал!

— Му-у-у! — промычал Ланцелот, яростно дергаясь в нашу сторону и пытаясь нам что-то сказать.

— Ты не «му», ты «бе-е-е», — выдохнул Мордред, поигрывая плащом перед глазами разозленного Ланцелота. — Ну что ж, запиши подвиг по спасению королевы на свой счет.

— Так, добрым рыцарем я уже побыл. Надоело, не интересно. Теперь темный рыцарь похищает королеву и увозит в свой замок.

Мордред поправил свой черный наплечник и пристегнул плащ, пока Ланцелот с выпученными глазами яростно протестовал и порывался освободиться.

— Грабим богатых, чтобы спасать бедных. Не переживай, я его уже ограбил, — заметил Мордред, привлекая меня к себе и поглаживая по спине. Он склонился, дразня меня поцелуем.

— Ты хочешь сказать, что у сказки хороший конец? — я наслаждалась каждым отрывистым прикосновением губ.

— Да, неплохой, — рассмеялся Мордред, двусмысленно прижав меня к себе. — Скоро увидишь…

Меня снова подсадили на коня, прижали к себе, и рванули в чащу. Ветки хлестали доспехи и рвали плащ, но конь несся по ведомой только ему дороге.

— На Авалон нельзя. Там уже стоит огромный отряд, посланный Артуром. Значит, Чэриот, — услышала я в тот момент, когда меня заслонили рукой от тонкой ветки.

— Стоять! — послышался голос впереди, а конь встал на дыбы. На поляне мелькнули синие плащи Камелота. Позади нас из ниоткуда появился еще один отряд во главе с Артуром.

— Вот до чего магия дошла! — процедил Мордред, обнажая меч. Артур тронулся с места, громыхая доспехами и обнажая Эскалибур. Его огромный конь свирепо заржал. — Сначала дошло до Артура, а он дошел до нас. Отлично.

— Как ты могла! Ты и есть богиня судьбы! — процедил Артур, глядя на нас с ненавистью. — Ты лгала мне! Ты пробралась в Камелот, чтобы убить меня!

— Фу, какой кошмар, — заметил Мордред, а нас взяли в кольцо. — Как ты могла! Фу такой быть!

— Дай сюда Грааль! — зарычал Артур, восседая на коне и протягивая руку. — И я сохраню тебе жизнь!

— Она уже не твоя жена, папа, — насмешливо произнес Мордред, крепче прижимая меня к себе. — Чтобы вспоминать волшебное слово «дай».

— Как ты смеешь! — рявкнул Артур, а Мордред тут же продолжил так, что получилось почти хором: «Ты — позор круглого стола! В тебе нет ни капли чести и достоинства!».