Я больше о тебе не мечтаю

Маар Чарли

Она немного убавляет свет, после чего оставляет меня одну, прикрыв за собой дверь.

Я медленно выдыхаю, распиравший все это время легкие воздух.

Я не потеряла ребенка. Все в порядке.

Кладу ладонь на низ живота и снова не могу сдержать слез и улыбки. У меня будет ребенок. Я выполню необходимые рекомендации, чтобы подобного больше не повторилось. Ты слышал, малыш? Я тебя защищу.

Даже если Карим будет против и снова начнет настаивать на аборте. Пусть невесте своей говорит, рожать или не рожать. А мне не нужно. Он может думать обо мне, что угодно, но это его проблемы. Не хочет ребенка, ну так я и не стану его заставлять быть отцом. Медсестра

сказала, что не только громональный сбой спровоцировал кровотчение. Стресс, слезы - это послужило отягчающем фактором. Как бы Карим сейчас себя не вел, он частично виноват в том, что я чуть ребенка не потеряла. И то, что он не стал скрывать от враче, что он -отец, вовсе не оправдывает его. Он мог так сказать просто для того, чтобы ему больше информации предоставили обо мне и моем состоянии.

Да.

Только поэтому.

Мне ничего от него не нужно. Пусть проваливает. Едет к своей Мадине, женится на ней, делает ей детей, раз она ему подходит и раз она не просто похоть и страсть. А мы с малышом как-нибудь сами. Я пока не знаю, как. Совсем не знаю. Но я что-нибудь придумаю. Обязательно придумаю.

***********

Я лежу в палате одна какое-то время, не прекращая поглаживать живот и раздумывать над тем, что собираюсь делать дальше, когда меня выпишут из больницы. Очень хочется поскорее поговорить с врачом. Я надеюсь, что как и медсестра, врач меня успокоит и скажет, что ничего такого ужасного со мной не происходит, и мое состояние действительно возможно скорректировать. В память болезненно врезаются слова Карима о том, что у меня ничего нет - ни образования, ни работы, что мне всего девятнадцать, и как я собираюсь ставить на ноги ребенка, если сама толком на ногах не стою. Может, он и прав, но ведь многие девушки оказываются в подобных ситуациях в жизни. Они ведь как-то из них выходят. Значит, и я смогу. Чем я хуже?

Уверена, что сводный брат все это говорил лишь для того, чтобы избавиться от такой неприятной проблемы, как беременная от него сводная сестра. Конечно, зачем ему это? У него свадьба на носу. Его невинная и вся такая расчудесная невеста Мадина ни в какое сравнение со мной не идет.

Тут же вспоминаю, как выбегая из его квартиры, сказала ей про ребенка. Не знаю, поняла ли она, что ребенка от Карима жду именно я, а не одна из его девок, которых она позволяет ему иметь, пока они не поженятся. Да мне плевать, собственно говоря. Я тоже хочу быть счастливой. Почему я должна думать о них? Кто обо мне и моем ребенке подумает?

Шум за дверью привлекает мое внимание. Наверное врач идет. Я слегка приподнимаюсь на постели, принимая положение полусидя, и натягиваю одеяло до талии.

Меньше всего я ожидаю увидеть Карима, когда открывается дверь, но заходит в палату именно он. Его тяжелый взгляд сразу устремляется на меня, и я отчаянно стараюсь подавить в себе желание закрыться, защититься от него, но инстинктивное движение ладонями все же делаю и прикрываю живот. Карим это замечает. Взгляд еще больше темнеет, а челюсти сжимаются. Я не в силах на него смотреть, поэтому опускаю глаза и просто жду, что он скажет, хотя мне кажется, я уже знаю, что. Наверняка пришел снова просить меня сделать аборт.

– Как ты?
– раздается наконец его тихий голос.

Какая забота...

– Лучше. Наверное. Врача жду.

– Она скоро придет. Я попросил ее зайти чуть позже. Хотел сначала с тобой сам поговорить.

– О чем? Для чего ты вообще приехал? Кто тебе сообщил, что я здесь?

– А ты не помнишь?
– я на миг вскидываю на него взгляд, но затем снова опускаю и отрицательно качаю

головой.

– Не все помню...

– Ты ответила на мой звонок и сказала, что тебе плохо, а потом замолчала. Я тебя по GPS нашел. Ты была без сознания. Сидела на земле, привалившись спиной к дереву. У тебя было сильное кровотечение. Я привез тебя в больницу. Ты так и не пришла в себя.

Теперь мои глаза впиваются в лицо мужчины. Он говорит так напряженно, словно что-то страшное пережил за последние несколько часов. Я жадно разглядываю его, пытаясь увидеть нечто важное для себя - рефлекс, наверное. Я всегда пыталась увидеть в его словах, жестах, эмоциях какие-то подсказки. И вот сейчас снова пытаюсь. Глупая. Даже после его слов о том, что я ему не нужна, и ребенок тоже, я все еще надеюсь...

Мой взгляд соскальзывает с его лица вниз, на белую рубашку, виднеющуюся из-под черного распахнутого пальто. У пояса брюк алеет пятно крови. Он видимо нес меня на руках. Ничего не могу поделать с дрожью, пробегающей по телу от одной мысли, что Карим прижимал меня к себе настолько близко, что его одежда пропиталась кровью.

– Что же ты не сказал врачам, чтобы они сделали мне аборт? Ты ведь мог. На таком сроке аборт сделать проще простого. А когда есть угроза жизни матери, так тем более.

Взгляд Карима сощуривается.

– Что ты опять несешь, Нимб? Я, по-твоему, настолько ублюдок? Я не собирался и не собираюсь принуждать тебя к аборту.

Да, ты, по-моему, настолько ублюдок. Я думала, что знаю тебя, но, оказалось, что не знаю совсем. Ты столько говорил мне про ответственность, а сам решил снять ее с себя самым простым способом. Нет ребенка - нет проблем. Не понимаю только, зачем ты спас меня? Зачем спас ребенка? Надеялся, что я все же соглашусь потом сама избавиться от него? Зря надеялся.

– Очень хорошо, потому что я решила оставить ребенка. Что бы ты там обо мне не думал. Я хочу его родить. Рожу и воспитаю.

Сводный брат какое-то время молчит, никак не реагируя на сказанное, но затем все-таки спрашивает:

– Ты уверена?

А ты надеешься, что нет, да?

– Уверена. Я уеду и не буду тебе мешать. Мой ребенок... он тоже не будет тебе мешать. Можешь спокойно жениться на своей Мадине. Наверняка ей все равно, что там у тебя было на стороне. Так что совет вам, да любовь, - на Карима я не смотрю, уткнувшись взглядом в одеяло, прикрывающее мои ноги. Нервно сминаю ткань пальцами, пытаясь таким образом скрыть дрожь.

– Никуда ты не уедешь. Думаешь, я позволю своему ребенку и его матери жить непонятно где и неясно в каких условиях?
– он не повышает голос, говорит спокойно и будто бы устало, но я ощущаю напряжение, исходящее от мужчины, хотя Карим стоит достаточно далеко от меня, у самого выхода из больничной палаты, и ближе не подходит.

– Своему ребенку?
– не могу сдержать горькую усмешку.
– Ты же не хотел от меня детей.

– Но это не значит, что я не буду нести ответственность, если ты уже решила его оставить. Своего ребенка я стыдиться не стану, и никогда его не оставлю.

Меня настолько шокируют его слова, что я невольно подскакиваю на кровати, вперив в мужчину взгляд и пытаясь отыскать на его мрачном и жестком лице ответы, только вопросов слишком много, а лицо его, как застывшая маска - трудно что-либо понять.

– А... как же я?

– А что ты?
– он слегка наклоняет голову и сощуривает взгляд.
– Ты вроде хотела быть со мной. Теперь будешь. Наслаждайся.

– Я больше не хочу...

– Больше тебя никто не спрашивает, Нимб.