Я больше тебе не верю
Шрифт:
— Тебя подкинуть до дома? — спросила Маша.
— Нет, я такси вызову. Ты, наверно, к своему торопишься, не хочу задерживать.
Маша посмотрела каким-то пронзительно-извиняющимся взглядом.
— Алиса, прости, что так получилось.
— Да ничего. Бывает.
Глава 3
По дороге домой я без конца обновляла страницу приложения. Синяя точка, которой был отмечен муж, не двигалась. Он был в фирме. Может, я всё-таки зря их подозреваю. Может,
— А можно изменить маршрут? Мне в другое место надо, — спросила таксиста и после его кивка продиктовала адрес.
Они сидели у окна, не стесняясь и даже не пытались спрятаться в глубине от посторонних глаз. Я увидела их сразу, как выскочила из такси, подошла к окну. Напротив меня сидела молодая пара: красивая, стройная девушка, восторженно рассматривала свою руку и сверкающее большим камнем кольцо.
— Спасибо, Слава! Такая красота! — я не слышала, но прочитала по губам Маши.
Я перевела взгляд на мужчину: прямая осанка, широкие плечи, стильная стрижка. Он повернулся к своей спутнице и, склонившись над ней, поцеловал в губы.
«Как это трогательно,»— отстранённо подумала я, стоя перед витриной ресторана, и вглядывалась через стекло в знакомый профиль. Словно смотрела фильм с участием моего мужа и подруги. Сейчас режиссёр крикнет «Стоп» и Слава отпрянет от Маши, моей лучшей подруги.
Но поцелуй продолжался, и никто не торопился их остановить. Странное чувство дежавю пробудило скрытые воспоминания. Как когда-то парень из прошлого предпочёл мне другую, так и сейчас муж сделал то же самое. Только теперь Маша не обнимала и не успокаивала меня. Теперь она была на другой стороне.
И я никак не могла понять от чьего предательства мне больнее.
А ведь мне казалось я поняла мужчин, поняла, что они не любят скромных и послушных. Я научила себя быть грубой, говорить всё что хочу, стала капризной, научилась любить себя. Ведь из каждого утюга все твердят, что сначала надо полюбить себя, и тогда люди тоже станут тебя любить. И вот мой муж сидит в ресторане с моей лучшей подругой и дарит ей кольцо, а она даже в глаза ему смотрит со смущением.
А я? А я что опять не стандарт? Опять стала пятой ногой? Злость, ненависть, ярость взвились в груди, словно полыхающий костёр, который во время урагана сносит всё на своём пути.
В этот раз рядом со мной не было Ирины, которая могла бы меня удержать. Я влетела в ресторан, сдёрнула с плеча сумку и со всей силы, на которую была способна, бахнула по спине мужа. Мне было абсолютно всё равно, что рядом за соседними столиками сидели люди и глазели на нас кто с усмешкой, кто с любопытством.
— Алиса?! — вскрикнул муж, прикрывая голову руками.
— Козёл! Ненавижу тебя!
Маша, вместо того чтобы бежать от меня без оглядки, вцепилась в
— Прекрати! Что ты делаешь? Ненормальная.
— Это я ненормальная? Да пошла ты!
Воспользовавшись заминкой, Слава обхватил меня, не давая поднять руки.
— Успокойся. Слышишь меня.
— Я сейчас так успокоюсь.
— Алиса, ты выглядишь посмешищем.
Слава тянул меня к выходу, Маша стояла рядом со столиком, растерянно озираясь по сторонам.
Он дотащил меня до своего седана и насильно впихнул на заднее сидение, при этом я очень удачно успела попасть ему в пах ногой. Переждав достойно болезненную минуту, Слава приземлился рядом со мной.
— Алиса.
— Не хочу ничего слушать!
— Алиса! Заткнись! — его голос прозвучал настолько злобно, что я ненадолго затихла. — Дай мне всё объяснить.
— Не надо мне ничего объяснять. Не хочу ничего слушать. У меня в голове не укладывается, как могли два дорогих мне человека, которые знали, как я отношусь к изменам. Вы предали меня.
— Перестань. Мир не крутится только вокруг тебя. Да я понимаю, как это выглядит со стороны, но Маша ни при чём. Это я. Я виноват.
— О, я в этом и не сомневаюсь.
— Ты перестанешь истерить?
— Нет!
— Алиса, — Слава схватил меня за плечи и встряхнул. — Ты так глубоко погружена в себя, что ты даже не видишь ничего вокруг себя. Мы давно уже не муж и жена. Друзья — да, но не больше. Разве ты сама не видишь.
— Что?
В его вселенной мы, оказывается, были уже не муж и жена. В моей же вселенной мы были счастливой семьёй.
— Я любила тебя. Но, кажется, не тебя, а только образ идеального мужчины. Ты совсем не такой.
— Вот только не надо сейчас разыгрывать сцену из пьесы: он плохой, изменил, а она святая мученица.
— Налево потянуло, так иди. Иди давай. Трахай иди свою Машеньку раз она для тебя роднее, а у нас, как ты говоришь, уже давно не семья, — слёзы рванули потоком, всё моё умение держать себя в руках, куда-то исчезло и рыдания рвались из груди, сотрясая всё тело.
— Знаешь, я уже не понимаю, когда ты настоящая. Мне всё время кажется, что ты играешь на камеру. Только нас сейчас никто не снимает. Можешь успокоиться.
От его слов стало ещё больнее. У меня душу рвёт, а он говорит, что я играю. А ведь я верила, что мы чувствуем друг друга.
— Ненавижу тебя. Ты прав, нет никакой любви и не было. Ты мне противен. Хорошо, что я так и не решилась рожать от тебя. Ты этого не заслуживаешь.
Ноздри Славы раздувались, это была высшая степень его ярости, но замолчать я не могла.
— Алиса, прекрати.
— А иначе что?
— Увидишь.
— Иди к своей курице и ей говори, когда молчать…
Договорить не успела, мощная пощёчина прервала мой словесный поток. Голова закружилась, перед глазами побежали расплывчатые круги, щека горела огнём.