Я буду любить тебя
Шрифт:
– Ащщ....
– простонала я, нащупывая на голове шишку. Ваня же лишь рассмеялся.
– С чего это ты вновь решила качать пресс?
– улыбка все так же не сходила с его лица. Я посмотрела на него обиженно.
– Что лыбишься стоишь? Хочешь чтобы твоя девушка была жирной коровой? И не влезла не в одно свадебное платье?- нащупав шишку, я поморщилась от боли.
– Ник, я разве говорил тебе, что ты жирная корова?- он вновь рассмеялся.
– Не важно, говорил ты или нет, но я не хочу быть жирной коровой на собственной
– Все понятно, логика умри,- усмехнувшись, он подошел ко мне.
– Я сама.
– Что сама?- он вопросительно посмотрел на меня, слегка улыбнувшись.
– Ну, ты же подошел, что бы помочь встать?
– Вот еще, я за пультом подошел,- расхохотавшись, он взял с дивана пульт, и включив телевизор удобно развалился на диване.
Вот колёл, нет бы помочь! Но нет, ленивый придурок! Я попыталась подняться сама, но мне, ни чего не удавалось пресс жутко ныл, и я опять плюхнулась на пол.
Я посмотрела на него сверху и видела его веселый взгляд.
– Вань...- протяжно простонала я
– Что?- он посмотрел на меня.
– Помоги встать....- я улыбнулась ему.
– Сама... сама...- Ваня удерживался, что бы ни засмеется.
– Маркелов! Ты, бесчувственный!- я психанула.
После этих слов он поднял меня на руки и аккуратно переложил на диван. Я же улучив момент вытянулась во весь рост, тем самым не оставив ему место на диване.
– И что ты разлеглась. Я не понял.
Я промолчала, лишь коварно улыбнувшись. И показала ему язык.
Он поднял мои ноги, и сев на диван положил их к себе на колени.
Я сидела дома уже три дня. Читала книги, убиралась, готовила, и просто сходила с ума в гордом одиночестве. Ваня уходил на работу рано, иногда я даже не успевала его проводить потому, что в то время еще сладко спала, видя очередной сон. Возвращался Ваня так же очень поздно. Весь день я проводила одна в большом доме.
– Чем занималась сегодня?- спросил он, поглаживая мою ногу.
– Да так спала до двенадцати, потом убиралась, смотрела телек. Ну вообще все как всегда.
– А мы ведь и забыли с тобой про свадьбу со всеми этими проблемами. Мы же там хотели расписаться.
Я оторвала глаза от телевизора и тут же вспомнила о свадьбе и о том, что мы решили играть свадьбу в Питере, но после всего произошедшего, мне почему-то расхотелось.
– Знаешь Ник, я подумал, что тут будет гораздо спокойней. Да и к тому же ты не любишь большое скопление народа. А если мы будем справлять свадьбу в Питере, то я уверен народу будет даже больше, чем на юбилее у родителей. Кстати, о родителях. Они вчера вернулись, и мама очень расстроилась, что мы уехали вот так вот. Так что нам с тобой не жить в следующий раз, когда мы туда приедем, она нас просто съест,- он рассмеялся.
– Я не против. Можно и здесь отлично справить,- я была с ним полностью согласна. Еще не хватало испортить самый счастливый день в
– Так, я что-то не понял, а что это ты дома сидишь? У тебя практика сегодня началась.
– Подумаешь. Не пошла сегодня, завтра обязательно пойду. Вань, не ругайся.
– Я не ругаюсь, просто не прогуливай больше. Почему не пошла?
– Там ужасно скользко, я упасть боюсь.
– Позвонила бы, я бы приехал, отвез. И даже если бы был занят, прислал бы пацанчика на машине, и он бы довез тебя.
– Не надо мне больше ни каких левых пацанов на машине.... Покаталась уже.
Приняв душ по очереди, мы сидели за столом на первом этаже и уплетая за оби щеки ужин, обсуждали предстоящую свадьбу. Подумать только, еще совсем чуть, чуть и я стану его женой. Не девушкой, а женой. Через годика три по дому уже будут бегать наши дети с визгами и криками, и казалось бы вот оно счастье, и больше ничего и не нужно. Мы любили друг друга, и это было главное. Но тогда еще я и подумать не могла, что от нашей любви вскоре останутся лишь просто слова, и что замужем я побуду лишь считанные дни.
– Ник, я Алёне Дмитриевне звонил. Завтра мы идем к ней.
– Во сколько? У меня завтра практика же.
– К двенадцати. Ты завтра уж не пойдешь на практику.
Я обрадовалась и заулыбалась как даун.
– Но потом ты пропускать не будешь, - Ваня сделал серьезное лицо.
Вот умеет же он испортить настроение. Дурак.
Поужинав, Ваня закрылся у себя в кабинете, ну а я побрела в спальню, и вновь не дождавшись его, уснула в одиночестве. Но уснуть я так и не смогла, проснувшись ночью от очередного падения во сне, я больше не смогла уснуть и просто пролежала оставшееся время, глядя в потолок.
Интересно, а где был похоронен Андрей? Все - таки, как ни как мы дружили, и было бы не очень хорошо, не сходить к нему. Почему сердце так сжалось при одной лишь мысли, что его нет, и уже больше никогда не будет? Неужели у меня что-то к нему еще осталось? Нет. Это не возможно, ведь у меня есть Ваня. Это уже даже впрочем, и не важно, есть ли какие-то чувства или нет. А что если и есть.... Его... Андрея уже больше нет. А что если бы он был жив? Что тогда? Если бы он был жив, ничего бы не изменилось, ведь у него была бы девушка, а у меня Ваня. А любовь? Да это и не была любовь. Это всего лишь детская привязанность вот и все......
– Ни чего страшного с тобой не произошло,- уверяла нас Алёна Дмитриевна. Когда мы сидели на приеме у нее в кабинете.
– А что это тогда? Поему пропала чувствительность?- расспрашивал Ваня.
Неугомонный ну сказали же, что все нормально.
– Это самое обычное действие эпидурального наркоза вот и все. Ничего страшного. У пациентов, которые воспользовались этим наркозом, часто пропадает чувствительность. Так что зря вы ребятки всполошились,- доктор улыбнулась, и посмотрела на часы.