Я буду любить за двоих
Шрифт:
– И как давно он отсутствует?
Я нервно заправила выбившуюся прядь волос за ухо.
– Пару дней.
Огнев глубоко вдохнул, как будто пытался себя успокоить.
Черт! Мне это совсем не понравилось.
– Вероника, - его голос звучал мягко. Очень мягко! Отчего же тогда так жутко на душе стало?
– Я ценю в своих сотрудниках ум, целеустремлённость и ... честность.
– Я перестала дышать.
– Вы находитесь в моём кабинете двадцать минут и за это короткое время как минимум два раза солгали мне. Мы оба прекрасно знаем причину
Тогда почему спрашиваешь, раз знаешь?
– Простите? Вы что-то сказали?
Черт! С каких это пор я озвучиваю свои мысли вслух?
– Я...я ничего не сказала. Вам послышалось. Я просто хотела спросить, откуда вам известно о..ммм...недомогании Олега Эдуардовича, - я категорически не хотела называть ситуацию своими словами. Мне казалось что я предам своего босса если хотя бы заикнусь о его запое.
Он не спускал с меня взгляда. На секунду мне показалось, что он размышляет отвечать на мой вопрос или проигнорировать его.
– Это, - его ладонь ложится поверх документа, - не просто очередной контракт на поставку нефти. Это - деньги, большие деньги. Речь идет о соглашении между Russian Oil и КНР, страной в которой спрос на нефть растет на 20% в год. Данный контракт заключается в предположении, что экономика Китая будет продолжать расти. Срок действия контракта четыре года, это огромный срок. Мы обязуемся поставлять нефть в срок, в противном случае Russian Oil понесёт убытки. Вы хотите что бы мы понесли убытки?
Я помотала головой.
– Я тоже не хочу. Контракт который вы мне сегодня принесли - является самоубийством для Russian Oil .
– Я не понимаю...что не так?
– Две недели назад на нашей нефтяной платформе в Северном море произошла авария, добыча нефти была приостановлена. На данном этапе мы не в состоянии предоставить объем сырья который указан в контракте.
– Я не знала про аварию, - прошептала я.
– Знают немногие, мы стараемся всеми силами чтобы эта информация не просочилась в прессу.
– Разве у нас нет запасов нефти?
– Учитывая увеличение объемов мировой торговли, который приводит к росту спроса на горючее, все что мы добываем тут же уходит на реализацию. У нас есть запасы, но они не покроют и третью часть объёма который указан в контракте. Изначально расчеты были сделаны учитывая средний объём добычи нефти на платформе в Северном море.
– Но у нас есть и другие источники, не так ли? Почему мы не можем просто произвести поставку нефти из других источников?
– Нефть которую мы добываем из других источников не является маркой "брент", а Китай хочет именно ее.
– У нас плохи дела, да?
– мне стало ужасно жаль что мы оказались в такой ситуации. Я смотрела на Огнева, надеясь что он успокоит меня и скажет что все будет хорошо.
– Все будет хорошо, Вероника, - сказал он мягко.
– Вы читаете мои мысли?
– сказала я очаровано.
– Нет, что вы, - он слегка
– У вас просто очень выразительные глаза.
Боже, что он говорит? И как он это говорит! Я уставилась на свой сплетённые руки на коленях. Мне было очень неловко от его слов. Отчего же?
– Мы еще не подписали контракт и терять нам пока что нечего, - продолжил он.
– Но Russian Oil несет убытки из-за аварии на данный момент.
– Авария уже устранена, но добыча нефти пока что приостановлена, это так. Но, Russian Oil, не "Кристалл", а всего-лишь дочерняя компания. Поверьте, Вероника, мы не потопляемы.
– Я вам верю, - я действительно ему верила.
– Конечно же, было бы не плохо заключить этот контракт, поскольку прибыль от него неплохая. Но, мы бы оказались в очень плохой ситуации если бы заключили его, не учитывая то что имеем на сегодняшний день. А в контракте который вы мне предоставили сегодня, данная ситуация не учитывается.
– Может, Олег Эдуардович, не знал про аварию, - я буду защищать своего босса до последнего, решила я.
– Он все прекрасно знал, - голос Огнева снова приобрёл оттенок решительности и безжалостности.
– Вот и ответ на ваш вопрос, Вероника. Как вы думаете, учитывая все вышесказанное, как я не могу знать что происходит с моими подчиненными, когда на карту поставлена репутация компании и большие деньги?
– Вы хотите сказать, что вы проверяете своих работников?
– Когда речь идёт о больших деньгах, моя служба безопасности проверяет всех, - невозмутимо ответил он.
Сказать что я была в шоке - ничего не сказать.
– Вы и меня проверили?
– А вам есть что скрывать, Вероника?
– мягкий голос звучит обманчиво.
Я медленно помотала головой не отводя взгляда от его глаз, которые гипнотизировали и поглощали меня, сканировали и выворачивали наизнанку мою душу.
Если его служба безопасности проверила меня, то им стало известно и то, что со мной произошло. Вместе с этой мыслью, я отчетливо поняла что все это время безнадежно обманывала себя, будто мне удалось забыть весь ужас через который пришлось пройти. Это никогда не останется в прошлом, это часть моей жизни и ничто не сможет изменить этого.
Во рту стало сухо, язык прилип к нёбу.
Я медленно встала и направилась к бару, налила себе полный стакан воды и высушила его до последней капли. Так же медленно вернулась и села в кресло.
Я подняла взгляд.
– Что вы собираетесь предпринять насчет Олега Эдуардовича?
– Это очевидно.
– Не для меня, - Огнев был удивлен моим допросом. Наверняка он не привык перед кем-то отчитыватсья.
– Работник который делает элементарные ошибки, но тем не менее очень серьёзные ошибки, и который не берёт в расчёт данные аналитического отдела, а слепо составляет контракты на основе непроверенной информации - не есть профессионал. А в "Кристалле" работают только лучшие.