Я буду любить за двоих
Шрифт:
– Никогда не думал, что женщина в семейных трусах может выглядеть настолько сексуально.
– Это не семейные трусы, - сказала я, кладя яичницу глазунью на тарелки.
– Это...
– я взглянула на шорты доходящие мне до колен, которые нашла в комоде в гардеробной, - это шорты.
Огнев приподнял бровь.
– Спортивные шорты, - добавила я неуверенно.
Его выражение лица не изменилось.
Я опустила взгляд и вновь посмотрела на темно-синие,
– Дорогая, не хочу тебя разочаровывать, но... Келвин Кляйн не выпускает спортивные шорты.
Я прикусила губу.
– Так это...
– Угу, - Огнев кивнул стараясь не рассмеяться.
– Это трусы. Настоящие, мужские, семейные трусы.
– Надеюсь, что хоть с футболкой я не прогадала.
– Слава Богу, не прогадала.
Я улыбнулась ему и села напротив.
Мне было настолько хорошо и спокойно в этот момент на душе. Я была самой счастливой женщиной на всем белом свете.
– Извини за незатейливый завтрак, но ничего кроме яиц и джема я в твоем холодильнике не нашла.
– Разве?
– Честно-честно, - я закивала головой.
– Обычно еду заказывает Андрэ - мой повар, но он вернется через неделю. Если тебя не затруднит составь список всего необходимого и передай Диме.
– Пожалуйста.
– Что?
– Ты забыл сказать "пожалуйста".
– Я сказал.
– Нет, не сказал.
– Пожалуйста, составь список.
– Хорошо.
– Отлично.
– Вообще-то, после "отлично", следовало бы добавить "Спасибо".
– Вероника...
– Молчу-молчу, - я подняла руки вверх, пытаясь подавить улыбку.
Огнев откинулся на спинку стула и задумчиво уставился в тарелку, немного хмурясь.
Кажется я перегнула палку.
– Саша, я вовсе не хотела делать тебе замечания или, тем более, перевоспитывать, просто я...
– Мы не предохранялись, - перебил он и посмотрел на меня в упор.
Вилка выскользнула из моих пальцев и с шумом упала на пол. Но я так и не сдвинулась с места, а лишь с трудом проглотила ком страха внезапно появившегося в горле.
– Если ты имеешь в виду беременность, то вероятность того что я забеременею невелика. У меня сейчас безопасный период и насчет моего здоровья тебе тоже не следует переживать. Месяц назад я была на консультации у гинеколога. Мои медицинские анализы в порядке.
Выражения его лица было непроницаемым.
– Если хочешь я могу показать тебе справку.
Он по-прежнему в упор глядел на меня ничего не говоря.
– Саша, прошу тебя, не злись на меня, - почти в отчаянии прошептала я.
В одно мгновенье он оказался рядом и присел передо мной взяв мои руки в свои.
– Что ты, Вероника, я вовсе не злюсь на тебя, - сказал он успокоительным тоном.
– Я зол на себя, потому что упустил момент. Последний раз я забыл о мерах предосторожности,
Его признание привело меня в восторг.
Огнев, который держит все под контролем, потерял голову. И причиной тому - я.
– Думаю все обойдется, - я коснулась его щеки.
– И... если хочешь, я начну принимать противозачаточные таблетки.
Он горько усмехнулся:
– Рядом с тобой я перестаю трезво мыслить. Не знаешь почему?
– Может быть по той же простой причине по которой трезво мыслить перестаю и я, когда нахожусь рядом с тобой.
Это было признанием в любви. Почти. И Огнев прекрасно это понимал. Я видела как изменился его взгляд. Вместо нежности появилась растерянность, затем досада, ну и под конец, привычный непроницаемый взгляд вытиснул все человеческие эмоции, что так редко я читала в его глазах. Он снова закрылся от меня.
– Я улетаю в Пекин после обеда на три дня, - сказал он будничным тоном выпрямляясь во весь рост.
Целых три дня! Это же целая вечность?
– хотелось мне крикнуть.
– Затем, скорее всего полечу в Лондон.
– И когда ты вернешься?
– вырвалось у меня.
– Не знаю. Думаю через неделю.
Вот черт!
Три дня без него. Три долгих мучительных дня.
Думала ли я когда-нибудь что полюблю? Конечно думала. И надеялась. Хотела почувствовать всю силу всепоглощающей, неземной любви.
С парнями я встречалась. Их было немного. Всего трое, но ничего кроме легкого интереса они у меня не вызывали и дальше прогулок, хождение по клубам или в кинотеатры, и невинных поцелуев не доходило.
Как-то раз вернулась с очередного свидания домой. Мама сразу почувствовала что что-то не так, что нет настроения, что я подавлена. Может на то она и мать, чтобы чувствовать свое дитя, поддержать в трудную минуту или просто обнять и огородить от всего мира?
Мы проговорили целую ночь. Я жаловалась ей на то, что мне скучно, что не чувствую порхание бабочек в животе как пишут в любовных романах, что сердце не замирает и поцелуи, ничего кроме желания чтобы они побыстрее закончились у меня не вызывает, а она смотрела на меня нежным, всезнающим материнским взглядом, на ее губах играла понимающая улыбка:
– Вероника, ты вся в свою мать. Полюбишь раз и навсегда и этот человек будет достойным твоей любви, поверь мне. Ну и что, что ты не заинтересовалась по настоящему ни одним из парней с которыми встречалась. Значит они не твое. У тебя вся жизнь впереди, ты еще встретишь свою любовь. Рано или поздно это случится, поверь. Ты почувствуешь родную душу, сердце подскажет кто тот единственный. Я очень горжусь тобой. Горжусь тем, что ты разбираешься в людях. Ты умная девочка и полюбишь человека достойного тебя.