Я буду нежной, мой принц
Шрифт:
Нет. Я не думаю, что Корим собирается предаваться любовным ласкам с больной девицей. Скорее, он поведёт себя, как строгий господин с провинившейся рабыней. Но это злит меня не меньше. Вкусив его власти, мне до безумия хочется, чтобы даже такой он, строгий, подчиняющий, доминирующий, принадлежал только мне одной.
– Вы её накажете? – вырывается у меня, прежде чем я успеваю прикусить язык.
– Да, – слышу ровный ответ.
И чувствую запах гари от собственной спаленной случайно рубашки. С подросткового возраста со мной такого не было. Выругавшись
Слишком наивно надеяться, что Корим этого не заметил?
Оборачиваться и проверять, что и как, я не собираюсь. Поэтому достаю другую рубашку и уже гораздо более осторожно разглаживаю деликатную ткань.
А затем без стеснения сбрасываю халат и принимаюсь одеваться. Кожей чувствуя пристальный взгляд наблюдающего за мной мужчины. Молча надеваю бельё, короткие чулки, рубашку, брюки…
– Ты же понимаешь, что я не отступлюсь, Камэли? – разрушает звенящую тишину голос Корима. – Не после того, как ты мне открылась. Я вижу, насколько нужен тебе. Эта нужда взаимна, малышка.
Ой сомневаюсь. Моя нужда подпитывается моей одержимой любовью. И только потом потребностями тела и неожиданными пристрастиями. Его же… имеет гораздо более плотский характер.
– Я умею соразмерять свои желания с реальностью, ваше высочество. Вы не можете мне дать то, в чём я действительно нуждаюсь. И этого не заменить физическим наслаждением. Пускай даже таким… пикантным, – заправив рубашку и повязав шейный платок на сэйнарский манер, я тянусь к своему камзолу.
Больше нет необходимости изображать босварийца. И в присутствии монаршей семьи, которой с юности служу верой и правдой, я предпочитаю выглядеть тем, кем и являюсь на самом деле, боевым магом Сэйнара.
– У кого я могу узнать, где найти брата? – всё-таки поворачиваюсь к принцу.
И попадаюсь в силки его бархатного, как тёмная ночь, взгляда. Смотрит, наблюдает, изучает, взвешивает… Точно, как хищник в засаде.
– Скажи стражникам у двери, тебя проводят, – дёргает он уголком губ. – Вещи оставь. Слуги перенесут, куда нужно.
Значит, действительно не держит. Что ж… разве не этого я хотела?
– До встречи, ваше высочество, – произношу лишённым эмоций голосом.
– Да, увидимся перед завтраком, – многозначительно улыбается он.
Но уже выйдя из покоев принца и попросив у одного из стражников оказать мне услуги проводника, я понимаю, что к брату, пожалуй, соваться сейчас не стоит. Это раньше я к нему могла завалиться в любое время суток. Даже если он не один. Родная сестра всяко важнее очередной любовницы.
Любовницы, да. Но не невесты.
Вряд ли Кор мне спасибо скажет, если я его Наиле напугаю. Или засмущаю. Она и так всего боится.
Бесы! И вот куда теперь?
К Рэну тоже нельзя. Этот уже вообще женат и жену нянчит. Личных покоев мне не выделили. Хоть бери да назад к Кориму возвращайся.
Нет уж.
Пойду… к Ляле.
Точно. Малышке вчера сильно досталось. Надо бы её проведать. Может,
– Хали, постойте, – зову я своего провожатого, уверенно шагающего впереди. И когда он оборачивается, прошу: – Я передумала. Отведите меня, пожалуйста, к племяннице его высочества, Лалерин.
– Как прикажете, – почтительно кивает стражник, меняя направление.
И вскоре мне уже открывают двери покоев, в которых разместили нашу Ляльку вместе с няней.
Но у кровати девочки я неожиданно застаю не только старую Гапку, но и королеву Анэллию. Мать Рэна, присев рядом со спящей крохой, осторожно водит светящимися ладонями над хрупким тельцем, исцеляя бедняжку.
Замерев на пороге, я пару секунд наблюдаю за лечением, а потом делаю осторожный шаг назад, не желая мешать целительнице.
– Не уходи, Мэл. Я уже заканчиваю, и ты мне не мешаешь, – останавливая, тихо зовёт меня королева, сразу определив мои опасения.
Ну раз не мешаю…
– Доброе утро, ваше величество. Как она? – спрашиваю шёпотом, подходя ближе.
Киваю приветственно Гапке, одним глазом дремлющей в глубоком кресле в дальнем углу спальни. И присаживаюсь на мягкий табурет рядом с кроватью, всматриваясь в умиротворённое личико девочки, спящей на вышитых подушках в обнимку с куклой, которую я ей подарила. Приятно, что мой подарок настолько пришёлся по душе.
– Ей уже лучше. Сил эта гадость отобрала у крохи немало, но всё наладится, – уверяет меня королева. – А ты сама как? Я слышала по тебе вчера тоже пришёлся серьёзный удар. И как раз думала, где тебя искать, чтобы посмотреть твоё состояние.
– Я… я в порядке. Спасибо, – улыбаюсь благодарно. В этом вся Анэллия Сэйнар. Заботливая. И исцеляющая одним своим присутствием.
Я познакомилась с её величеством тогда, когда мы с Кором первыми вошли в свиту десятилетнего принца Тайрэна. И меня всегда поражало, что эту великодушную и мудрую женщину, раньше считали бездушной стервой.
Впрочем, мне от многих доводилось слышать, что королева буквально другим человеком стала после того, как её чуть не отравили. Да и Рэн пару раз оговаривался, что не ладил с матерью раньше. Зато потом они стали так близки, как только могут мать и сын. И нам с Кором тоже её заботы не раз перепадало. И исцеляющих объятий. Особенно, когда мы все втроём с Рэном учились в Академии, где без травм не проходило и недели.
– Точно? Давай я всё-таки посмотрю, – королева Анэллия, закончив лечить Лялю, бережно поправляет одело крохе и осторожно поднимается с кровати. – Лекарю принца Корима ведь неизвестно, что за удар на тебя обрушился на самом деле. Пойдём, устроимся в соседней гостиной.
Можно сколько угодно обманываться её мягкостью, но уж я-то очень хорошо знаю, что спорить с матерью Рэна бесполезно. Если она твёрдо вознамерилась позаботиться о моём здоровье, проще сразу сдаться, чем доказать ей, что я не нуждаюсь в лечении. У этой женщины просто талант убеждать в том, что ей угодно.