Я буду рядом. Теория привязанности для любящих родителей

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Теория привязанности оказала огромное влияние на мою жизнь. Она помогла мне осознать, почему так, а не иначе я выстраиваю отношения с близкими людьми и почему в напряженных ситуациях реагирую определенным образом. Я поняла и приняла то, что со мной все хорошо, просто мой личный детский опыт повлиял на мое восприятие себя и близких в момент переживания стресса. Я выдохнула. После этого я перестала себя

ругать и нашла подходящие способы заботы о себе.

Уже более тринадцати лет я работаю с детьми и родителями. За эти годы я прошла долгий путь в изучении теории привязанности, ее осмыслении и применении в своей психотерапевтической работе. Мне повезло, что мои учителя знали об этой замечательной теории и с любовью преподавали ее.

В 2015 году мне посчастливилось лично встретиться с доктором Карлом Бришем, современным исследователем теории привязанности и создателем программы SAFE – практики надежной привязанности у детей и родителей. С одной из коллег мы стали ведущими данной программы. Вместе с родителями мы проходили путь длиною в полтора года – от момента ожидания малышей до начала второго года жизни детей, – помогая выстраивать в этих семьях надежные отношения. Дети из нашей первой группы в следующем году уже пойдут в школу, и я переживаю особую радость, когда случайно встречаю их.

А затем теория привязанности помогла мне сохранить собственное ментальное здоровье в первый год материнства.

Я до сих пор помню тот непрекращающийся, изнуряющий многочасовой плач сына из-за колик. Я ходила кругами по комнате, держа его на руках, дышала и считала свои шаги, обнуляя счет после сотни. Я помню наступающее чувство бессилия, отчаяния и физического истощения от изнуряющей диеты и отсутствия сна. Иногда я могла плакать вместе с ним. Но я всегда знала, ради чего продолжаю держать его на руках, напевая песни и глубоко дыша. Я знала, что мое присутствие – это то единственное, что сейчас дает ему переживание разделенности, контакта и базовой безопасности. Я знала, что в будущем все эти усилия дадут бесценные плоды. Сейчас уже прошло несколько лет, и я могу видеть их первые всходы.

Я благодарна доктору Бришу за его добрый и любящий взгляд на родителей и детей, которым он поделился с нами. Он стал для меня надежной опорой в жизни и в практике. Я благодарна всем родителям и детям, с которыми работала; вместе с ними я училась чуткости и надежности в отношениях.

Теперь я хочу поделиться своими знаниями и опытом, с надеждой, что это поможет кому-то из вас найти ресурсы и опору в своем родительстве.

В первой части книги я постаралась емко, структурированно и достаточно ясно рассказать о привязанности: чем она является, как формируется и как влияет на самоощущение и поведение ребенка. Во второй части я рассказываю о том, как переложить теорию на практику и найти ответ на вопрос, как же сформировать и поддержать надежность в отношениях с ребенком. Я составила картографию развития детей от рождения до подросткового возраста, обозначив важные задачи и ведущие потребности каждого возрастного этапа, знание о которых поможет родителям сохранить чуткость и надежность в отношениях со столь стремительно растущим и меняющимся ребенком.

Любая психологическая теория призвана сделать жизнь людей лучше; это происходит через осмысление происходящего с человеком в его отношениях с другими людьми и в скрытом от глаз внутреннем пространстве психики. Именно поэтому я решила начать свою книгу со знакомства с источниками теории привязанности и ее содержанием. Мы отправимся с вами в исследование исторических истоков теории привязанности, познакомимся с ее создателями, узнаем о биологических предпосылках системы привязанности и закономерностях ее развития у детей, а также разберемся, что такое типы привязанности и какими они бывают.

Я искренне убеждена, что для ознакомления с любой теорией и последующего ее понимания важно знать не только о ее авторах и их взглядах, но и об историческом контексте,

в котором она появилась. Для меня такое «знакомство» похоже на установление личных отношений, в которых через проживание эмоционального резонанса можно глубже осознать ценности и смыслы, на которые опирались в развитии своей теории ее создатели.

Итак, теория привязанности родилась в Англии в середине двадцатого столетия. Ее родоначальником стал английский психоаналитик Джон Боулби (1907–1990). В докладе «О природе привязанности ребенка к матери» (1958) он впервые поделился с широкой общественностью своими мыслями о наличии у людей биологически заложенной системы, отвечающей за развитие эмоциональной связи между детьми и родителями. Боулби был тем смелым человеком, который во всеуслышание начал говорить о том, что для развития и психологического благополучия детей важна эмоциональная связь между ними и их родителями. Если сейчас это кажется чем-то само собой разумеющимся, то еще в начале двадцатого века было принято считать, что ребенок «привязывается» к взрослому лишь потому, что тот его кормит и обслуживает другие физиологические потребности.

Сам Джон Боулби родился и вырос в семье знаменитого английского хирурга [1] . Жизнь семьи строилась по общепринятому в те годы распорядку: отец Джона много работал, свою мать мальчик видел лишь в строго отведенное время, не более одного часа в день, а его воспитанием занималась няня. В три года близость маленького Джона с няней тоже была утрачена. Возможно, именно эти обстоятельства определили будущий научный интерес Боулби, связанный со значением для детей эмоциональных связей со взрослыми, исследованием влияния на ребенка разлук и потерь.

Джон был четвертым ребенком из шести, и ему прочили продолжение практики отца, но, уже будучи взрослым и обучаясь на третьем курсе медицинского факультета в Кембриджском университете, он увлекся психоанализом и заинтересовался вопросами детской психологии, выбрав свой собственный путь развития.

Окончив университет и начав свою профессиональную карьеру, Боулби много работал с детьми: два года был учителем в школе для детей и подростков с нарушением социального поведения и эмоционального развития, возглавлял Лондонскую психо-педиатрическую клинику, создал отделение детской психотерапии при Тавистокской клинике.

Джон Боулби был и практиком, и талантливым исследователем. Замечая определенные закономерности в поведении и развитии детей, он задавался вопросами о том, что же на них повлияло, и пытался понять причины. Впоследствии он одним из первых начал рассматривать важность психотерапевтической работы не только отдельно с ребенком, но и с его родителями. Со стороны его учителей в психоаналитическом сообществе это было встречено недоумением и осуждением.

Свой опыт работы с детьми и родителями Боулби активно осмыслял, выявляя закономерности, и представлял выводы на психоаналитических конференциях и в статьях. Но его труды встречали холодно и зачастую негативно. В психоанализе в то время полностью игнорировали влияние событий реальной жизни на развитие ребенка.

Но, несмотря на критику, неприятие его идей и даже угрозу исключения из психоаналитического сообщества, Боулби продолжал свою работу по изучению влияния эмоциональных отношений на развитие детей. Для него важными являлись сами дети и их родители, а девиз сотрудников отделения в Тавистокской клинике звучал так: «Никаких исследований без терапии».

В определенный момент сотрудниками исследовательской лаборатории стали Джеймс Робертсон и Мэри Эйнсворт; они оказались надежными соратниками Боулби и дали мощный толчок для развития теории привязанности. Робертсон и Эйнсворт обладали талантом наблюдения за взаимодействием родителей и детей, они разделяли взгляды Боулби на то, что раннее окружение оказывает решающее воздействие на развитие ребенка.