Я буду рядом

Солнцева Анастасия

— А чем пахнет любовь для тебя? — всхлип застрял в горле.

— Булочками с корицей, — с неожиданной мечтательностью ответил друг. — Рита испекла их для меня, когда впервые позвала в гости.

Я повернула к другу лицо. В глазах стояли горячие слезы. Но я была сильной. И ни одна из слезинок не сорвалась вниз, хоть и прожигала бездонные дыры в душе.

— Я желаю тебе счастья, — с трудом вымолвила я и закусила губу, чтобы не дать прорваться рыданиям. Это была только моя боль. И таковой она и должна была остаться.

Я взяла его за руку и последний раз переплела

наши пальцы. Это было моим прощанием. А потом мысленно попросила, чувствуя, как содрогается, ломается что — то глубоко внутри: «Позволь мне вернуть его домой». И проход распахнулся, как распахивается тяжелая, старая, но хорошо смазанная дверь в темном пыльном подвале, наполненном детскими страхами и несбывшимися надеждами. Возможно, дверь была смазана моими невыплаканными слезами.

Я не шагнула через порог, но, мысленно концентрируя на нем свое внимание, подвела к порогу Тима, а после толкнула в грудь, отправляя прямиком в проем и видя, как за спиной друга проявляются очертания его комнаты. Наши пальцы легко расцепились, потому что ни он, ни я не хватались друг за друга. И только кончики его пальцев соскользнули с моих, как дверь с грохотом захлопнулась, распространив вокруг запах пыли и сырости.

Тим исчез, вернувшись в свой мир.

А я рухнула на колени, заходясь в рыданиях.

Глава 29

Когда тяжелые ладони легли на плечи, я подумала, что это Сатус. А потом уловила теплые шоколадные нотки, скрашенные запахом чего — то резко освежающего, влажного, похожего на то, как пить горячий шоколад на веранде в раннее морозное утро, грея руки об исходящую густыми паром чашку.

Стало очевидно, что это не Тай. От того пахло по — другому.

— Вставай, — проговорил Шейн и легко поднял меня с пола. — Хватит своей юбкой собирать всю пыль с моего пола.

Меня усадили на кровать, вручили чистый белый платок в одну руку, и стакан воды — в другую. Я попыталась сделать глоток, не вовремя икнула, ударилась зубами о стекло и застонала.

— Тай прав, — покачал головой Шейн, сдерживая улыбку, которую я видела, даже сквозь застилавшую взгляд мутную пелену не успевших еще высохнуть слез. — Ты и правда недоразумение.

— Тогда зачем…, — судорожный вздох оборвал с трудом произнесенные слова, не дав договорить.

— Зачем я тебе помогаю? — легко догадался демон, подтягивая к себе стул и усаживаясь на него верхом. — Ты забавная. Как котенок. Постоянно находишь себе неприятности, тыкаешься смешной мордочкой везде подряд и не видишь опасности у себя перед носом.

— Очень красочная аналогия, — прогундосила я из — за заложенного носа.

— Он того не стоит, — вдруг заявил Джеро и наградил меня таким взглядом, от которого я нервно заерзала. Всего в нем было понемногу — мудрости, которой невозможно обучиться по книжкам, понимания, несвойственного для того, кто не привык быть слабым, и светлой снисходительности. Такой, которая встречается у переживших огромную утрату, но научившихся с ней жить и даже гордиться собственной силой, взращенной на осколках разбитых иллюзий.

— Ты этого не знаешь, — я не

стала имитировать непонимание. — Потому что ты не знаешь его, как не знаешь и меня.

— Зато я знаю Сатуса, — усмехнулся Шейн и на его лице, обычно беспристрастном, отразилось сочувствие. — И знаю, чем все это закончится.

Я нахмурилась.

— Он постепенно движется из точки «Мне нравится эта странная девчонка» в точку «Я хочу именно её и никого больше». И самое главное — он осознает собственную нарастающую с каждым днем нездоровую одержимость. И даже пытается с ней бороться.

— «Но»? — озвучила я вопрос, повисший в воздухе.

— Но у него ничего не получится, — оперся о спинку стула демон, положив на сложенные перед собой руки подбородок. — В конце концов, он начнет добиваться полного подчинения и не отступит, пока ты не сдашься. Хотя сейчас он верит, что справится.

— Справится с чем? — жалостливо откликнулась я, прикладывая платок к лицу и вытирая слезы.

— С собой.

— Ты пытаешься меня запугать? — прямо спросила я.

— Я пытаюсь тебя подготовить, — сдержанно ответил демон и в его глазах заискрилась магия, его личная магия, с которой он пришел в этот мир. Не в силах отвести взгляд я уставилась на ярко — фиолетовые огоньки, закружившиеся в танце на дне его зрачков, вместе с которыми закружилась и моя голова. — Но сейчас тебе нужно поспать. Кем бы ты ни была по праву рождения, твоему человеческому телу нужен отдых. Иначе ты сломаешься… или Тай сломает тебя. А мне бы этого не хотелось…

Голова потяжелела, веки начали закрываться помимо моей воли, и я поняла, что демон прав. Поспать сейчас будет лучшим решением, а потому покорно упала на подушку, в последний миг бодрствования ощутив, как кто — то заботливо натягивает на меня покрывало, под которым еще недавно спал Тим.

Проснулась от приглушенных голосов, которые быстро узнала и почему — то решила притвориться, что все еще пребываю в объятиях Морфея.

— Моя комната превратилась в ночлежку, — раздалось из — за приоткрытой двери.

— Не жалуйся, сам решил её здесь оставить.

— Я не жалуюсь, я намекаю на компенсацию.

— Обойдешься. Это в наших общих интересах.

Осторожно разлепив глаза, я увидела входящего в комнату Сатуса.

— Если ты вознамерился её забрать, то забирай, — с раздражением махнул рукой Шейн. — А если нет, то веди себя тише, иначе она проснется.

— А чем ты занимаешься, пока девчонка спит в твоей кровати? — с подозрением поинтересовался Сатус, складывая руки на груди и всем своим видом показывая, что уходить он не торопится.

Шейн захлопнул дверь и прислонился к ней спиной.

— Читаю.

— Читаешь? — переспросил принц с мрачной насмешкой. — С каких это пор ты испытываешь тягу к знаниям? Ты же больше всех недоволен необходимостью находиться в Академии и ходить на лекции.

— А с каких это пор ты вместо одноразового ночного развлечения занимаешься… Даже не знаю, как это назвать. Благотворительностью? Что в конкретно этой малышке такого, что ты решил тратить на неё драгоценное время? И сколько еще будешь ее доставать?