Я буду в маске
Шрифт:
Проводив подругу и приняв душ, я залезла под одеяло. Накрылась с головой, отогнала все мысли и вскоре уснула.
Воскресенье пришло рано. В девять утра. Именно во столько мне позвонила Жанка. Пожелала доброго и бодрого утра и сообщила, что они с милым уже едут на вокзал. Я пожелала ей в ответ хорошего дня и попыталась снова уснуть. И сон вновь пришел.
Проспала я аж до двенадцати дня. С удовольствием не покидала бы мир сновидений еще, но мне опять позвонила моя сумасшедшая подружка.
– У Яра такие классные родители!
Выслушав ее первые впечатления от встречи и искренне порадовавшись, я распрощалась с Жанной и поднялась с постели. На кухне заварила чай, вернулась в спальню и, забравшись под одеяло, включила телевизор.
Два часа за просмотром фильма пролетели быстро. А после него, не найдя ничего интересного, я бездумное щелкала каналы, периодически косясь на телефон.
Мне очень хотелось набрать номер Льва. Но насколько хотелось, настолько я и боялась. Боялась, что телефон опять будет вне зоны… И боялась, что телефон будет доступен, а трубку абонент взять не пожелает… Имеет право. В общем, сделать звонок Льву я так и не решилась. Договорилась с собой, что это я сделаю завтра.
В пять часов созвонилась с человеком по поводу девичника. Подтвердила заказ главного сюрприза вечера и тут же перевела с карты, врученной мне Жанкой, необходимую сумму… Честно говоря, я обо всем напрочь забыла, хорошо, что установила напоминание в телефоне. А то пропал бы Жанкин праздник… И это не хорошо, что забыла. Моя личная жизнь, а точнее суровые тучи, нависшие над оной, не должны вмешиваться в личную жизнь подруги. Я пообещала праздник-сюрприз, значит, должна сделать все возможное. Тем более это хоть и ненадолго, но все же отвлекает от самоистязания.
Оставшийся день я потеряно слонялась по квартире. И очень жалела, что Жанна не звонит. Одиночество и гнев на себя давили с удвоенной силой. Я опять мечтала о сне. И о новом дне.
А лучше о новой жизни… Героем книг хорошо, автор может переписать их жизнь или исправить ошибки. Хотя… Мы же сами пишем свои романы. Да, переписать что-то полностью не можем, но исправить-то можем. Кто хочет - ищет возможности, кто не хочет - ищет причины. У меня есть возможность.
Рыжая художница все-таки позвонила. Около десяти вечера.
– Как ты?
– Нормально. Как у вас?
– Все отлично. Встреча прошла более чем хорошо.
– Очень рада… Жан, ты ему звонила?
– уточнять кому, не стала, Жанночка меня и так поняла.
– Да, абонент не доступен целый день.
– Я тяжко вздохнула.
– Смотри, значит, поступим так - встречаемся завтра в одиннадцать у издательства, - сказала подруга.
– Зайдем к нашему недоступному Майскому… Потом торт выбирать.
– Хорошо, - и, попрощавшись, я положила трубку.
Вот так, Дашка, значит, Лев все-таки
Ну, или добавил в черный список как минимум два номера.
Утром в понедельник в город пришло похолодание. Люди кутались в куртки и пальто, прятали лица в шарфы, а руки в перчатки. Я, тоже одевшись потеплей, шла, задумчиво глядя себе под ноги по заметно похолодевшей улице. В сторону издательства. Дошла до перекрестка, свернула в парк. Он так опустел: деревья стояли совершенно голые, открывая вид на мрачные здания вокруг. Да и людей практически не было. Холодно. Грустно.
Чем ближе подходила к месту работы Жанки, тем сильней начинало биться сердце… Я волновалась, нервничала от ожидания встречи со Львом. Мне страшно. Страшно, что он не станет говорить. Он вежливый, тактичный, далеко не пошлет устно, а вот взглядом сказать может многое.
Полночи я подбирала слова. Оправдания, объяснения и признания… Но сейчас все эти фразы перемешались в голове. Полная каша. Которую мое волнение лишь подогревало…
Лучше и правильней сказать то, что придет в голову именно в тот момент, когда мы окажемся рядом. Это будет самым искренним и настоящим. От души. От сердца… Хватит уже подбирать слова, как маски. Они не нужны.
Жанка опаздывала. Я бродила туда-сюда у входа, зачем-то считая шаги… Семь,десять, восемьдесят, девяносто… Сто… Сто двадцать. От каждого последующего десятка шагов волнение перерастало в легкую панику..
Я уже собралась уйти, даже шагнула в сторону парка. Но тут увидела рыжую художницу. Она быстрым, но при этом легким шагом шла к главному входу в издательство, озаряя своей улыбкой все вокруг. Редкие встречные люди невольно улыбались ей в ответ. И я не удержалась.
– Привет, - весело сказала она, взяла меня за руку и повела в здание.
Мы миновала первый этаж, подошли к лифту. Зашли и вскоре вышли, звонко стуча каблуками даже по выложенному на полу коридора ковру.
Дверь в приемную директора была открыта. В небольшом помещении сидела все та же милая секретарша, уставившись в монитор компьютера. В ее очках отражалось зеленое поле, по которому, клацая мышкой, девушка перемещала открывающиеся карты. Пасьянс на работе. Любимое занятие секретарш.
– Леночка, привет, - громко обратилась к ней Жанка.
Леночка отвлеклась от монитора, внимательно посмотрела на нас и ответила:
– Привет, Жанна,
– Наши любимые директора у себя?
– Леонид Михайлович на месте, а вот Льва Михайловича нет.
– А когда будет?
– Пока неизвестно, - пожала плечами секретарша.
– Как так?
– нахмурилась художница.
– Что-то случилось?
– Насколько мне известно, Лев Михайлович работает дома, - громко ответила Леночка, а потом прислушалась к звукам из кабинета директора и чуть тише добавила: - У меня перерыв через пятнадцать минут. В кафе издательства.