Я буду ждать тебя летом…

Дрозд Яна

Я оторвала взгляд от струн и увидела как Вероника толкнула Динара в бок и кивнула в нашу сторону.

– Посмотри, как мило они смотрятся вместе, – прошептав, она достала из кармана куртки блокнот и начала на нем что-то старательно выводить. Подруга думала, что произнесла фразу тихо, но по-моему, ее слова слышали все.

– Неплохо, завыло всего две собаки, – съязвил Вадим, и требовательно протянул руку к гитаре. – Дай сюда.

– Братан, ты чего? – опешил Артем.

– Дай, сказал, – в голосе Вадима прозвучала угроза.

Артем лишь ухмыльнулся, но гитару с меня снял

и передал раздраженному другу.

– Садись, – сказал он с видом обреченного на пытки учителя, уже глядя на меня.

Я посмотрела на него недоумевающим взглядом.

– Ты абсолютно неправильно держишь пальцы. Если действительно хочешь научиться, нужно их расслабить. Смотри, – он провел рукой по струнам и переливающийся, чарующий звук снова окутал пространство.

Я присела рядом. Вадим переложил гитару на мои колени и расставил мои пальцы на нужные аккорды.

Артем закатил глаза и пошел за новой бутылкой.

– У нас тут топливо закончилось, – произнес он, демонстрируя пустую тару. – Пошли, дружище, сходим за дозаправкой? – обратился он к Вадиму.

– Ребят, может, хватит? – Вероника встревожено подняла голову с плеча Динара. Все это время они разговаривали о чем-то между собой, забыв об окружающих. – Поздно уже, хватит на сегодня.

– Нет, все нормально. Мы до клуба и обратно, – ответил ей брат, и поднявшись с бревна, серьезно уставился на меня.

– Береги ее, сегодня ты за нее отвечаешь, – указал он на гитару, что осталась лежать на моих коленях.

Я лишь молча кивнула.

– Вадим, не ходи. Или пусть Динар сходит с вами, – произнесла Вероника, ища поддержки в глазах друга, сидящего рядом с ней.

– Все нормально, мы скоро вернемся, – повторил Вадим и, не придавая значения взволнованному голосу сестры, развернулся в сторону тропинки. Спустя мгновение парни потерялись из вида.

– Тебе не скучно? – обратилась ко мне Вероника, подсевшая рядом, пока Динар вместе с Пончиком стояли у костра, подбрасывая в него дрова. – Считай, что посвящение пройдено. Вадим не всем доверяет свою гитару, – засмеялась она покосившись на Пончика.

– Один раз всего хотел сделать как лучше, а в итоге… – У Пончика воспоминания о случившемся явно вызывали не самые приятные чувства.

– Этот ненормальный предложил оставить гитару за деревом, чтобы каждый день ее сюда не таскать, представляешь? – Вероника поглубже укуталась в плед, который, неразговорчивый Динар заботливо положил на ее плечи.

Вечер становился все холоднее.

– Вот, держи, – подруга подсела ближе и, развернув плед в длину, накинула часть на меня.

– Мне показалось, или ты беспокоишься за Вадима? Он может что-то натворить? – меня все еще беспокоил тон, которым Вероника уговаривала Вадима остаться.

– Он всегда может что-то натворить, – тяжело вздохнула подруга. – Они с Артемом лучшие друзья. Вот только частенько в последнее время у них возникают разногласия, – последнее слово она особенно подчеркнула. – Артем очень изменился после переезда в город. И каждый раз, когда мой брат влипает в очередную историю, угадай, кто оказывается вместе с ним?

***

Вадим

Мы

с Артемом шли в сторону клуба. Сначала по темной лесной тропинке, потом по асфальтированной дороге, хорошо освещенной фонарями.

– Дружище, почему ты не говорил, что твоя соседка такая симпатичная? Чего ты так на меня смотришь? Она действительно супер! Пожалуй, я с ней пообщаюсь, – произнес Артем, выделяя слово «пообщаюсь» ехидной улыбкой.

– Ты к ней больше не подойдешь. – Злость закипела во мне с новой силой. Весь вечер я пытался ее подавить, мой друг прекрасно об этом знал и нарочно нарывался.

– Ты чего? Вы с ней вместе? Я как-то этого не заметил.

– Не твое это дело.

– Я чего-то не понял, ты что, из-за телки так со мной разговариваешь? – Артем остановился и, выпятив грудь, гневно на меня уставился.

– Еще раз назовешь ее так … – я сжал кулак, все еще пытаясь сдержаться.

– Что тогда? А?! – Артем сделал шаг мне на встречу. Он был на голову выше и потому чувствовал себя вполне уверенно. – Я не хочу с тобой драться, тем более из-за какой-то городской девки, так что держи себя в руках. И вообще, пускай сама выбирает…

– Я тебя предупреждал… – проскрежетал я сквозь зубы. Видимо алкоголь делал свое дело. Неконтролируемая ярость окончательно поглотила сознание. Я размахнулся и заехал Артему по лицу, разбив ему губы в кровь. Он не удержался на ногах и полетел на землю, но тут же снова вскочил и врезал мне ногой в живот. Я упал, но успел прихватить Артема вместе с собой. На земле я навалился на него и снова ударил, целя в лицо. Однако он успел увернуться, и мой кулак с размаху впечатался в асфальт. Разбитые в кровь костяшки должны были зверски болеть, но я ничего не чувствовал. Адреналин глушил ощущения. Артем оттолкнул меня и встал на ноги. Шатаясь и пытаясь отдышаться, стал отряхиваться.

– Ну ты и придурок! Правильно сестра с тобой нянчится! Тебе же, идиоту, вообще пить нельзя.

Я все еще лежал на дороге и пытался перевести дух. После чего предпринял попытку привстать на локтях, но снова упал.

– Пошел ты! ***, я из-за тебя, кажется, руку сломал…

– Так бы и сказал, что она тебе все еще нравится! Зачем бросаться-то сразу?– Артем окинул друга тяжелым взглядом, после чего глубоко вздохнул, махнул рукой и, развернувшись, пошел в сторону дома.

Я так и остался лежать на асфальте и смотреть на звезды. Кровь сочилась из раны на руке, где-то в ребре отдавало болью. Усилие – и я встал. Голова закружилась. В таком виде в клуб идти нельзя, сразу окажусь в участке. Подумают – убил кого. Придется возвращаться.

Я отряхнулся и побрел обратно к друзьям. С Артемом помирюсь. Но не сегодня. Сегодня я все еще хочу его прикончить. Каждый шаг отдавался болью в ребре. Внезапно вспомнил, что на соседней улице живет старушка, которая гонит самогон. Как-то уже приходилось покупать у нее, когда магазин был закрыт.

Старуха, привыкшая к ночным гостям, даже не ворчала. Молча оглядела меня с ног до головы, но благоразумно не стала задавать лишних вопросов. Продала бутылку и заперла дверь на несколько замков. Кажется, сегодня у нее уже ничего не купить.