Я буду ждать тебя в Уиже

Соколов Андрей

– Южный Крест? – Сергей вопросительно повёл подбородком в сторону трёх звёзд над кромкой сада, пытаясь определить четвёртую в большом скоплении.

– Да! – Валери тихо прислонила голову к его плечу, обняв ладонями крепкую руку, – А Млечный путь рядом – Бриллиантовая Шкатулка.

– Никогда не думал, что они так низко над землёй. Есть легенда, что Адам и Ева любовались этим созвездием, пока их не выгнали из рая.

– Думаешь, это было в Уиже? – она зажмурила глаза.

– Теперь уверен!

– Как бы я хотела показать тебе Гану! Тот Южный Крест и тысячу водопадов. Думаю, Адама и Еву выгнали оттуда, и за дело. Там прошло моё детство. Папа был директором

угольной компании. Нас с сестрой все любили. Мы носились по деревне с детьми, играли, где хотели. Ганцы всегда были приветливы и лишь немного опекали. Не помню, чтобы были серьёзные болезни или другие проблемы. Но всё когда-то заканчивается.

Отец купил дом на берегу Женевского озера, он был немолод, и мы с сестрой пошли в большую школу. Пришлось учить французский. В Швейцарии оказалось, что я похожа на маму-китаянку. Сверстникам это ужасно не нравилось, а старшая сестра была в отца, и у неё сложилось всё отлично. Папа работал в Сиане инженером в компании по добыче угля. Там они познакомились с мамой, полюбили друг друга. Она была переводчицей. Потом правительство национализировало фирму. Ещё в той провинции нашли Терракотовую армию. Мы ездили её смотреть, когда отец был жив.

Сергей внимал печалям Валери, каждой нотке дражайшего голоса, сопереживал неостывшей детской боли своим сердцем, всё сильнее прижимая её к себе.

«Как же она страдала! Ребёнку, выросшему точно в раю, в свободе и любви, терпеть презрение от сверстников только за то, что он похож на маму?! От пузатых обжор в смокингах, от противных швабр-барби в чёрных платьях. Чувствовать себя изгоем в детстве – немыслимо! Нет! Теперь всё будет по-другому – я не позволю, буду рядом – навсегда!»

Сергей считал себя везучим. Его любили друзья. Он был сильным, весёлым. Наезды сверстников? Ну, разве что на первом курсе в кадетке, да и то один смех.

На вилле «Докторов» Игорь Тальков запел «Чистые пруды, застенчивые ивы». Сергей и Валери обнялись, слушая тихие лирические звуки, чуть покачиваясь в медленном танце.

– Ты служил в Афганистане? – она сделала напускной сердитый вид и заглянула в его глаза.

– Всего один год, – шутя, оправдывался он.

– Так и знала! – хлопнула она Сергея легонько по плечу. – Мне было пятнадцать, когда у вас шла олимпиада. Мы ужасно спорили с сестрой. Она на три года старше и хотела ехать в Москву. А я сказала: бойкот, пока не выведут войска! Дома требовала, в школе, вошла в роль активистки. Знаешь, меня тогда заметили и оценили. А мама пошутила: «Что-то, Валери, ты чересчур стараешься, из кожи лезешь вон! Смотри, выйдешь замуж за русского!»

– Валери! – Сергей прижал её голову к своим губам. – Ты моя ганская принцесса.

– А перед Анголой я пошла на ваш фильм «Урга», о нём говорили, мне было интересно, – ответила она покорным голосом.

– Только скажи! Я влезу на это манго, привяжу на самую макушку шест, хоть швабру, и мы объявим Ургу – никто не подойдёт! Всё вокруг – наша территория любви!

Геркулесовая каша

В отсутствие шефа персонал ресторанчика «Напротив» подавал на завтрак ну очень жидкий кофе. Манящий аромат свежеобжаренных зёрен, бивший в нос при входе в заведение, никак не вязался с содержимым чашек. Лётчики переглядывались, казалось, за соседним столиком смакуют чудесный капучино, а тебе досталась промывка аппарата.

– Думаю, и с Валери не всё так просто. А ваши испанки? «Танцевать не буду!», жмутся-мнутся – детский сад, – рассуждал о вчерашних событиях Волков, откусывая бутерброд, подливая себе чёрный чай из термоса. –

Вот Катерина – Женщина! Мечта. Фигура, ноги – всё как надо. А глаза? Атлантика!

– Бабка моя говорила, – вступился за командира Симакова штурман Бикбаев, – крупные глаза у дамы – базедова болезнь.

– Ага. Скажет – как в лужу бз… Соблюдай приличия, Сервежа [7] , – за столом же.

7

Имя созвучно с пивом (португальский).

– Как я должен был глядеть в её глаза? – морщился от непотребного кофе невысокий Симаков. – Подпрыгивать, что ли? Да и муж рядом.

– А когда это супруг мешал мечте? Наливайте, ребята, чего страдать – чай, он и в Африке чай, – двинул Волков компактный металлический термос от себя.

– А мне чёрненькая испаночка понравилась, темперамент, ух, в дрожь бросает, – не сдавался штурман.

– Катерина – это другое. Поговорить есть о чём. Своя! А ваши? Чёрненькая-беленькая. Что вы им скажете? Здрасте, бабоньки, боа нойте, дос сервеже? [8] Витьку третьим берите. Будет вам в спальне переводить.

8

Добрый вечер, два пива.

– Джентльмены! – В ресторан вошёл руководитель миссии Майкл с командиром Бондаревым и переводчиком Гуровым. – Приятного аппетита! Сегодня встречаем борт из Луанды. Урны для голосования, навигационное оборудование, сухие пайки для экипажей. Есть вопросы с транспортировкой?

– Витёк! – Симаков хлопнул Авдеева по плечу, гордо встал, оглядывая макушки товарищей. – Где там наш «Лендкрузер»?!

Пока на аэродроме ждали борт из столицы, организовали авиационный смотр, или час открытых дверей. Наблюдатели ООН в отглаженных песочных шортах, в рубашках с коротким рукавом и голубым шевроном чинно обходили винтокрылые машины, знакомились с экипажами. Друзей по вечеринке лётчики встречали объятиями, дам легонько целовали (было время) два раза, а хотелось три. Ооновские бейджики красовались рядом с нагрудными карманами, и все на «ты» произносили имена друг друга почти с восторгом. Недовольным оказался англичанин, проспавший вчерашнюю тусовку.

– Такие приборы со стрелками я видел только в старых «Ирокезах», – кисло заявил Джейк, усевшись на штурманскую чашку Бикбаева, песочная форма на тощем высоком парне висела как на жерди.

Волков поинтересовался:

– Это вы во Вьетнаме летали или в музее видели?

Авдеев замешкался с тонкостями перевода интонации.

– В жарком климате они самые надёжные! – пришёл на помощь командир. – Американцы до сих пор такими комплектуют.

– А это что за красная кнопка? – не унимался британец, указывая пальцем на «Пуск ракет» на ручке управления.

– А, это секретная система катапультирования, – выдал тайну Симаков, – только для экипажа, на случай отказа двигателей. Не взыщи, если будешь пассажиром!

– Мужики! – Штурман Бикбаев, счастливый как ребёнок, запрыгнул в вертолёт. – А француженка-то оказалась швейцаркой! Да ещё с китайскими корнями. С Храмовым разговаривал. У них фурор в экипаже, только Дмитриев как туча.

– А я что утром говорил, – обрадовался Волков, глядя в спину англичанина, покидавшего вертолёт, – вот вам и объяснение вчерашнего интереса: заложил-таки Ляксандра Василич Суворов в них уважение к русским.