Я буду ждать тебя
Шрифт:
Смотрю на них с дочерью сквозь окно такси, не решаясь выйти к ним. Нет, я совсем не трус и способен встретиться лицом к лицу с этой семейкой. Просто нервы-то для меня дороже. Вот бы принять прямо сейчас таблетку успокоительного, чтобы было параллельно на все, что будет происходить. Но, увы и ах, такого лекарства у меня нет с собой. Поэтому благодарю водителя за прекрасную поездку (он правда аккуратно нас вез), поправляю воротник долбанной рубашки (ради девушки ее надел) и выхожу из машины, нацепив на лицо вроде как искреннюю улыбку. Такси уезжает, подняв небольшой столб пыли, я же подхожу к двум совершенно
— Добрый вечер, Вероника Юрьевна, — здороваюсь со все еще стройной дамой в длинном черном платье, глядящей на меня с некоторой долей презрения. Ну, к такому в этот семейке я привык. — Прекрасно выглядите.
Старовато, но прекрасно. Вот как надо было ей сказать. Да только сделай я это, ее зеленые глаза меня насквозь невидимым копьем проткнут, оставив истекать кровью на их лужайке перед огромный особняком, напоминающим замок какого-то французского герцога, приехавшего в свои владения. Хотя, о чем это я? Князевы же якобы настоящими князьями являются, как по фамилии, так и по родословной. Сплошное благородство. Даже кровь у них голубая по венам течет.
— Добрый, — сквозь зубы цедит Вероника Юрьевна, морща свое морщинистое лицо. Все же уколы ботекса ей не помогают, она такая же сорокавосьмилетняя баба, терпящая измены собственного мужа, но не показывающая настоящих эмоций на людях. — Хороший же у тебя парень, Кристина, — прижимается к дочери, словно поддержки и помощи от нее ждет. Актриса погорелого театра. — Даже цветов в дом не принес.
— Не нашел таких, которые бы соответствовали вашей красоте, Вероника Юрьевна, — произношу с сарказмом в голосе, видя побагровевшее лицо будущей тещи. — К сожалению, в цветочных магазинах таких нет. Разве что на кладбище, — последнюю фразу говорю как будто бы тихо, проходя мимо готовой взорваться, как арбуз женщине. Специально же сделал акцент на эти самые слова, чтобы перестала вести себя подобно сучке на золотом поводке и нормально к людям относилась.
Ощущаю спинным мозгом, как она пытается внутренности мои обжечь, чтобы, как следует, помучился, корчась от боли. Ну как же хорошо, что она не имеет такой способности. Крис что-то ей шепчет, должно быть успокаивая. Еще бы мамашка слезу скупую пустила для поддержания статуса оскорбленной особы. Ан-нет, все-таки пустила, вытирает же под глазом якобы мокрую дорожку соленой жидкости. Да по ней просто Оскар плачет, так она хорошо играет свою роль.
— Что ты, говнюк, матери моей сказал, что она рыдает? — Виктор Князев, студент Сорбоны, нарисовался на крыльце особняка. Этот напыщенный индюк так комично смотрится в роли защитника униженных и оскорбленных. Абсолютно ничего не представляет из себя без денег отца, а столько гонора, как будто он наследник королевской семьи. Обычный молокосос со слишком завышенным ЧСВ.1– Что он сделал, Крис? — поворачивается к сестре, которая с мамочкой в обнимочку подходят поближе к нам.
Аж смешно становится от всего этого спектакля. Не хватает только главы семейства, кинувшегося на меня с кулаками, дабы защитить честь своей жены. Только вот Андрей Борисович вряд ли это сделает. С супругой они лишь на публику играют в счастливую семью, на деле же, за закрытыми дверьми, у каждого своя собственная жизнь. Он изменяет, она тратит его бабки. Прелестная
— Виктор, успокойся, — Крис кладет руку на его плечо и слегка сжимает, чтобы сосунок прекратил себя как болван. — Ничего страшного не произошло. Просто мама немного расчувствовалась от нашего с Артуром появления, — поворачивается к застывшей в шоковом состоянии матери. Такого она явно не ожидала от собственной дочери. Что она встанет на сторону их врага. — Правда ведь, мам? — в голосе стальные нотки, от чего мамашка лишь кивает головой, глазами выдавая свое возмущение.
— И долго вы тут будете стоять, подобно бомжам на паперти, — Андрей Борисович способен привнести в разговор капельку нелицеприятных слов. — Ужин уже готов, поэтому прекращайте, мать вашу, языками чесать. Нашли время.
Мужчина занимает, чуть ли не весь проем, возвышаясь над низеньким сыном. Да даже я на целую голову выше Виктора, строящего из себя героя. В руках у главы семейства я замечаю початый стакан с виски, которого так хочется глотнуть. На такси-то мы сюда и приехали, так как подразумевалось распитие спиртных напитков. Заядлым алкоголиком, с горящими при виде бутылки глазами, не являюсь, хотя в жизни и были случаи, когда с друзьями напивались так, что ничего на утро не помнили. Лишь только по крупицам из памяти восстанавливали полную картину произошедшего. Шальная юность уже далеко позади осталась.
И если раньше алкоголь подразумевал веселье, то сейчас мне хотелось просто нервы расслабить. Я же в особняке Князевых, а тут стоит держать уху востро, иначе в любой момент из ружья мозги вышибут. Ведь имеется же у них огромная территория, где можно вволю пострелять в тарелочки. Аристократы же они, вот и занимаются чисто аристократическими делами. Не удивлюсь, если тут они проводят утиные бега.2 Тогда бы точно за настоящих дворян сошли.
— Здравствуй, пап, — Кристина вежливо здоровается с отцом и, взяв меня под руку, тянет в дом. Оба мужчины Князевы нехотя сторонятся нас и пропускают в большой холл.
Да уж, любят они пускать пыль в глаза сразу же, с холла, где кругом висят картины, скорее всего, в оригинале. Величественная, сделанная должно быть из золота, так уж она сильно блестит, лестница с возможностью подняться на второй этаж, колонны по обе стороны от нее. Широкие двери, ведущие в гостиную, небольшая арка, являющаяся входом в столовую, куда мы, собственно говоря, и направляемся, дабы поужинать всем вместе. Аж передергиваю плечами от таких мыслей. Я и семья мажоров. Походу, права была Видана, вкусы у меня сильно так изменились.
Ну, вот опять я так некстати вспомнил о ней, как будто ее голос звучит совсем рядом. Словно она где-то насмехается надо мной, записывая ощущения в свой неизменный ноутбук, чтобы потом сотворить очередную статью, которой можно зачитываться, совсем забыв про время. Да, тогда я ей солгал, что считаю ее пустышкой, не умеющей выражать свои мысли. Просто задеть ее хотелось побольнее, чтобы испытала хоть чуточку того, что мне пришлось перенести из-за ее предательства. Любовь же к этой милой рыжей бестии долго в сердце жила, пока ее оттуда не вытеснила Кристина Князева.