Я был драгдилером Rolling Stones
Шрифт:
Джейн молчала, потому что Джаггер ненавидел, когда женщины устраивают сцены. Кроме того, он ей платил как экономке, и никакие чувства его с ней не связывали.
Они пикировались почти ежедневно. Джейн ненавидела Кэтрин, потому что та спала с Джаггером, а Кэтрин ненавидела Джейн, потому что тот с ней много общался. Ситуация была напряженная, и если Мика поблизости не было, девушки постоянно осыпали друг друга криками и бранью. Однако в его присутствии они делали вид, что дружат, и всячески к нему подлизывались. Мика ситуация полностью устраивала: у него был и секс и общение, и ему даже не надо было для этого прикладывать никаких особых усилий. Ни одна из них не чувствовала себя в безопасности настолько, чтобы сердить его жалобами на свое
Мик любил стравить их друг с другом, пока они не срывались на крик. В такие моменты он чувствовал себя как на сцене: ему нужно было, чтобы поклонники боролись за него даже у него дома. Сам же он был таким эгоистом, что не любил никого, кроме самого себя. Он притворялся безумным, распущенным и гиперсексуальным Тернером, которого играл в «Представлении». После разрыва с Марианной Мик потерял последнюю связь со своими корнями и его сценический образ стал образом жизни. Майкл Филип Джаггер прекратил свое существование. Теперь он двадцать четыре часа в сутки был только Миком Джаггером — Суперзвездой.
Однако такая пикантная ситуация на Чейн-Уолк не могла продолжаться вечно. В августе «жизнь втроем» бурно завершилась. Мик объявил, что «Роллинг Стоунз» едут на гастроли в Европу и он не может взять с собой Кэтрин:
— Прости, дорогая, таковы правила в нашей группе: мы не берем с собой девушек.
Кит тем не менее, конечно, взял с собой Аниту. Пытаясь как-то разрулить ситуацию, Анита попросила Джейн поехать с ними и помочь присматривать за Марлоном. Кэтрин плакала целыми днями. Она понимала, что ее бросают. Все ее мечты стать новой Марианной Фэйтфул разбились в прах. В конце концов, осознав, что отвергнута, она набросилась на Джаггера, пиная его, колотя, царапаясь и пытаясь выдрать ему волосы. Это было не лучшим выходом из ситуации. Джаггер, как уже упоминалось, не любил сцен, и Кэтрин съехала от него тем же вечером.
События в Альтамонте заставили Мика призадуматься, чем же он хочет заниматься в жизни. Поначалу он думал завязать с роком и заняться политикой. Его всегда привлекали новые высоты, и он полагал, что не сможет вечно устраивать на сцене рок-н-ролльные шоу. Он ломал границы, нарушал табу, но теперь чувствовал себя словно постаревший боксер, обреченный все чаще проигрывать.
— Но это же моя жизнь. Я больше ничем другим на самом деле не хочу заниматься, — сказал он мне.
В конце концов он решил постараться укрепить свои позиции и оставаться величайшей рок-звездой в мире так долго, насколько сможет. Он прекрасно понимал, что для этого нужно хорошее здоровье, и, завязав с наркотиками и алкоголем, стал заниматься бегом, теннисом и ездить на велосипеде. Он не хотел закончить жизнь подобно Элвису.
Европейские гастроли доказали, что «Роллинг Стоунз» не потеряли популярности. На первом концерте в Хельсинки было настоящее столпотворение. Спустя десять дней они играли в Гамбурге, где тоже все прошло великолепно. Энергию группы можно было сравнить с несущимся поездом. И вновь полиция столкнулась с тысячными толпами фанатов, бьющих стекла.
В Берлине поклонники полностью вышли из-под контроля; было арестовано пятьдесят человек. 20 сентября 1970 года «Роллинг Стоунз» играли первый из двух запланированных концертов в зале «Олимпия» в Париже. Парижские подростки, зная, что Джаггер продолжает играть в революцию, использовали концерт как повод для того, чтобы выйти против жандармов с кирпичами и железными прутьями. После этого многих арестовали.
Джаггер устал и не хотел идти после концерта на вечеринку, устраиваемую в его честь. Однако он понимал, что боссы французских звукозаписывающих компаний будут оскорблены, если он не пообщается с ними. Так что он все-таки явился туда, выпил несколько бокалов шампанского, вел светские беседы, а в мыслях лелеял надежду, что часа через полтора сможет незаметно уйти. И тут он неожиданно увидел ее.
— Привет, Мик, — обратился к нему Эдди
Посмотрев на девушку, Мик не поверил своим глазам. От взгляда ее карих ясных глаз у него просто дух перехватило. Она был очень похожа на него самого — полные губы, острые скулы, легкий налет искушенности и изнеженности, такое же стройное тело… Она была совершенна, и он желал ее.
Бьянка была польщена вниманием Джаггера. Когда они танцевали, на них смотрели все присутствующие. Точно так же было, когда она встречалась с актером Майклом Кэйном. Люди восхищались ею и уважали — она была девушкой богатого, сильного и известного человека. Джаггер был внимателен, учтив и вел себя с ней, словно восхищенный подросток, танцующий с принцессой. Он предложил ей чуть позже встретиться в клубе неподалеку, и вскоре она, ничего не сказав Эдди Беркли, покинула вечеринку. Спустя полчаса Джаггер, страшно польщенный тем, что она ради него бросила жениха, последовал за ней. Лишь гораздо позднее Мик понял, что Бьянка неуверена в себе и нуждается в постоянном подтверждении своего обаяния и силы. Для этого ей требовалось восхищение посторонних мужчин, и она нередко унижала Мика, поступая с ним так, как в этот раз поступила с Эдди Беркли.
— Иногда я веду себя жестоко, — признавалась она позднее в интервью, — особенно в отношениях, потому что боюсь, что ситуация может выйти из-под моего контроля. На самом деле я не стремлюсь никому причинить вреда, а просто защищаюсь.
Но в тот нежный сентябрьский вечер Мику казалось, что он встретил девушку своей мечты. Она была настоящей леди. Поначалу она отказывалась с ним спать, хотя и призналась, что тоже не вполне счастлива в личной жизни.
У него было несколько свободных дней до следующего концерта в Вене, и они наслаждались ими, обедая в ресторане при свечах, гуляя вместе по волшебным, словно из сказки, Версальским паркам, держась за руки, словно дети. Мик предложил ей кокаина. Она нюхала его так неловко, что он решил, что она, вероятно, никогда в жизни еще не пробовала наркотиков. Однако, понимая, насколько она отличается от всех остальных девушек, которых он встречал прежде, он промолчал и ничего не сказал.
У них пока так и не доходило до постели, и Джаггеру это даже нравилось. Бьянка удерживала его на небольшом расстоянии, давая понять, что он еще не до конца завоевал ее. Это только разжигало в нем чувства и интриговало — так же, как в свое время было с Марианной.
И вот «Роллинг Стоунз» отправились в Вену, а Бьянке он предложил встретиться через несколько дней уже в Риме, где они собирались отыграть следующий концерт. Там он прислал за ней такси в аэропорт и заказал ей в гостинице, где они остановились, отдельный номер.
— Похоже, у них все серьезно, — заметил Кит.
И он был прав. Впервые Мик с Бьянкой любили друг друга той ночью в отеле, и оба были в восторге. Оставшиеся десять дней Бьянка путешествовала уже с «Роллинг Стоунз», спала в кровати Джаггера и присутствовала на всех их шоу. Они были вместе каждую свободную секунду, и Джаггер почти ни с кем, кроме нее, не общался.
Журналисты, освещавшие в прессе их гастроли, стремились узнать любую деталь о женщине, которая, казалось, заменила Джаггеру Марианну За ними охотились фотографы. Когда один из них попытался сфотографировать их в Риме, Джаггер подошел к нему и дал по морде. Тот вызвал полицию, и Джаггера оштрафовали на 800 фунтов. Во Франкфурте их телохранитель разбил фотоаппарат другому папарацци, который пытался заснять их, когда они перелезали через стену, веселясь, словно дети после очередного удачного озорства. Когда они вернулись в Лондон, все репортеры стремились расспросить Джаггера о его новой любви. Совсем незадолго перед этим Джон Данбар развелся с Марианной — из-за ее отношений с Джаггером. И теперь газетчики с нетерпением поджидали Мика с его спутницей в Хитроу.