Я Человек
Шрифт:
У меня закружилась голова, и автоматически включившийся, тихо дремавший много месяцев процессор с гулким грохотом сообщил всей поверхности головы:
— Кибермодифицированных объектов на военном космографическом челноке «БОЧ—ЧП 6213» не обнаружено.
И после перезагрузки, более хрипло и обиженно:
— Не обнаружено...
Но тогда откуда запах? У меня галлюцинации от воспоминаний? Так нет их давно, вычеркнул я их из памяти. А вонь стоит!
К нашей сбившейся в панике ячейке «младшего комсостава» подошёл Он, обладатель запаха. Снисходительно
— Здравия желаю, господа лейтенанты, старший сержант-сверхсрочник Свиридов. Меня предупредили о вашем прибытии в наше распоряжение. Личный персонал построен для знакомства.
Потом, снисходительно подмигнув, добавил:
— Выбирайте.
Ребята похватали кого попало, а я, переполненный процентами «выживания при ЧС», робко посмотрел на оставшихся и выбрал: четырёх доходяг и... Свиридова.
***
В офицерской столовой кормили... прилично. Пожрав суп на бульоне-кубике и макарон с реально попадающимися волокнами мяса и жира, я по привычке напился сахарного сиропа и отправился дегустировать обед у подопечных.
Совсем недавно меня, как «излишне знающего студента», включали в проверку учёта остатков питания на солдатской кухне, и поэтому я, конечно, был знаком с меню. Тогда же, под возмущённым взглядом Володи, была списана партия рыбных консервов две тысячи неизвестного года, пролежавшая сто лет на каком-то армейском складе и разумно (!) отправленная в полёт.
Не сомневаюсь, что наш завхоз хотел получить премию за рачительное отношение к приписанному ему имуществу...
Пока мы возмущались, прибежал Митрий Дмитриевич и попытался запретить «разбазаривание солдатских килокалорий». Но военврач третьего ранга гордо выпятил впалую грудь и, предоставив с целью осмотра все округлости плоской банки, предложил её вскрыть, предварительно надев противогаз.
Особист был положен на лопатки, а мы, окрылённые успехом, списали под шумок ещё и мешок червивой крупы.
Спустившись вниз, я, с «удовлетворением» понял, что неопроцессоренные солдаты тоже старательно употребляли «бюджетку». Содержимое перераздутых банок бодро кипело в котле.
По моим предположениям, там же плавала «мясная» крупа с высоким содержанием белка, вытопленного из мелких местных белых червячков.
Ах, так. Ну-ну.
Пригласив сверхсрочника за стол, щедро налил ему и себе. Предложил закусывать хлебушком и бодро приступил к пожиранию полезного белкового продукта.
Свиридов хлебосольно попытался уговорить отведать колбаски у себя — в помещении для отдыха - и честно попытался остановить оголодавшего меня, но я был настойчив и, умяв баланду, встал над будущим потерпевшим.
Господин сержант возмущённо отказался «это жрать». Исхудавшие рейнджеры молчали, а я, предварительно залепивший камеры хлебом ручного помола, взял сержанта за подбородок и, приговаривая:
— За маму, за папу, за любимую бригаду, — накормил до отвала.
Приказал сварить макарон, после чего, сообщив о проведении совместной утренней разминки и
Глава 27
Ночью проснулся от весьма неприятных ощущений в области желудка. Ехидный процессор подсказал: «Изжога, в результате повышенного выделения желудочного сока с целью нейтрализации непривычной пищи». Хотел перевернуться на другой бок и продолжить спать, но остолбенел на повороте. Половину своего существования я ел гораздо худшие останки... Теперь эта вполне себе еда стала непривычной, чудеса. Я улыбнулся и вспомнил про Оксю. Домой хочу.
И вот утром с видом генерала я обхожу строй, состоящий из пяти калек и, вспоминая выражение хозяина номер два (приличный мужик был, кстати), рявкаю:
— Что приуныли, орлы, сами обойдёмся? Нам врагов не надо!
— Упоррррр в пол, приняяяять! И раз, и два, и раз, и два.
Чтобы как-то израсходовать клубившуюся во мне энергию, начал отжиматься вместе со всеми. Минут через сорок мне надоело. Встав, посмотрел по сторонам и испугался. Мое бравое воинство лежало белыми телами на чёрных матах, источая запахи пота и ужаса. Довел!
— Ребят вы чего? Часа не прошло!
Сержант медленно пошевелился и выдавил:
— Ты урод, лейтенант!
Он максимально согнул голову, пряча её от удара, и приготовился к экзекуции. Мне стало страшно.
***
— Анькааа, все, отстрелялся, забирай мальца!
— Максик, клади оружие, вот, молодец, и давай к маме, щи есть.
— DEX, пошли.
Мы идём мимо складов к казармам. Там у нашего капитана новое развлечение.
Процессор считает уровень потерь и оценивает ожог передней брюшной стенки как второй — третьей степени. Мне рекомендовано лежать минимум трое суток с целью восстановления и регенерации.
Хозяин любит учить и порядок. Вот и плацдарм.
— Дежурный, — грохочет голос.
— Построить личный состав для проведения занятий по физической подготовке.
И повернувшись ко мне:
— DEX, следить. Считать в такт отжиманий: Ии раз, иии два. Приступай!
И я начинаю считать...
***
Начитавшись заботливо подсунутых Оксей книг и пройдя целый курс, посвящённый военной истории в университете, я был теперь уверен в необходимости физической и даже строевой подготовки солдат. Ничто так не сплачивает, как совместное поедание каши, отжимание и спарринг.
В замкнутом пространстве уходящих в прыжок кораблей единение необходимо.
Но действительность столкнула меня с тоскующим комсоставом и брошенными на произвол сержантов парнями, отсчитывающими свой служебный год поминутно. Ситуацию изменить не представлялось возможным за отведённое мне время, и я... развлекался. Вернее, доразвлекался, пока не увидел позу сержанта.
— Эй, ты что? Ну Вы, ребят, даете! Это же просто физра! Встать и топать в душ. От вас страхом разит как раз до Веги. А там, кстати, DEX-ы сорванные табунами бегают!