Я демон! Что это меняет?
Шрифт:
– Животное, да ты почти что простой, только инстинктами и живешь!
Кто б говорил!
– А не ты ли не так давно слопала двух сородичей? Скажешь, руководствовалась высокими побуждениями, порывами души? Говорю же, не тянешь ты на красотку даже в этом платье – плоская слишком!
Вот теперь точно поджарит! На шее сжался ошейник. Или задушит, а потом поджарит, или…
– Ты прав. – Петля на моем горле вдруг ослабла, пламя вокруг девушки опало, и она осталась в скучном покрывале из Тьмы. – Я действительно слишком мала. Мне всего тринадцать лет, а самому младшему из моих братьев уже три сотни! Они совершенно не принимают меня в расчет, не верят, что я на что-то способна и уже могу быть самостоятельной, поэтому я и подыскивала сильного младшего для Игр, – она рассеянно сбивала последние искорки со своего одеяния. – Ас’шах нашел тебя, он один воспринимает
Офигеть! Девчонка тринадцати годков манипулирует слоями реальности, играет с Тьмой и Демоническим Огнем! И для чего? Чтобы сделать для себя бальное платье!
– Женщины… – пробормотал потрясенный Демон. – Ради тряпок они способны вывернуть наизнанку мир.
– Интересно, на что она способна в экстренной ситуации, если что-то будет угрожать ее жизни?
– Что-то я уже не хочу это проверять, но если она подучит нас – это будет очень кстати. – Демон предвкушающе оскалился.
– Да, – согласился я, вспомнив о Сатти и клятве, которая нас связывала. – Особенно если она научит нас создавать порталы.
Кэс’сшео отошла от зеркала, и я увидел в нем себя. Впервые я смог оценить свой внешний вид со стороны, будучи не в воплощении Райнэра. Неудивительно, что девочка обозвала меня зверем: сейчас я действительно больше всего походил на низше… эээ… на простого демона, ну или на суперкачка-оборотня. Последние несколько метаморфоз мое тело производило самопроизвольно, и в результате я обзавелся очень длинными мощными руками, которые, как у обезьян, почти доставали до пола. Ноги искривились и теперь больше напоминали задние лапы животного: я опирался на толстые удлиненные пальцы, а стопы сильно вытянулись и оканчивались острыми когтями-шпорами, торчащими наружу. Голени располагались под углом к бедрам, а те – к туловищу, из-за чего я не мог полностью выпрямиться и стоял, слегка сгорбившись и упираясь одной рукой в пол. Крылья были свернуты на спине, зрительно еще больше усиливая сгорбленность. Грива с головы и шеи разрослась на все тело, покрыв его жесткой черной щетиной. Я не увидел на себе ни живой одежды, ни кольчуги, но при движениях на мускулах груди и живота под шкурой отчетливо проступал рисунок из чешуй. Я взглянул на свою кольчугу изнутри. Забавно: энергоканалы моих внешних покровов пронизывали матрицу живой одежды и густой сетью оплели каждую чешуйку кольчуги, сделав ее основой для матрицы моей демонической брони. Таким образом, Чешуя обросла сверху моей собственной костью и кожей, став частью моего тела.
Пока я рассматривал себя красивого, Кэс’сшео делала то же самое, а потом вынесла свой вердикт:
– Твое тварное воплощение необычно для демона, но мне это даже нравится. – Она еще раз придирчиво окинула меня взглядом. Вот пигалица мелкая! – А вот состояние твоей ауры и защита просто отвратительны! Не понимаю, как ты умудрился заставить ловчего сменить облик. Без энергетических щитов тебя можно просто задушить. – И она немедленно продемонстрировала, как это будет: ее аура в районе плеч вдруг приняла форму двух огромных рук, которые сжались на моей шее, не позволяя ни вдохнуть, ни выдохнуть. И при этом я не мог даже шевельнуться – мелкая удерживала меня только силой воли. – Ну, или выпить тебя можно. – Она убрала псевдоруки и выпустила Голод. Инстинктивно я развернул свой и даже успел отбить ее первую атаку, но мои четыре хвоста не могли защитить меня от ее двадцати семи. – Хм, удивительно, что при отсутствии элементарных базовых знаний ты все же умудрился развить четыреххвостый Голод. – Кэс’сшео убрала от меня свой Голод. – Значит, в тебе есть потенциал и нужно максимально развить его до Игр. Пошли.
На миг ее лицо застыло, а потом перед нами открылся портал, и демоница шагнула в него, потянув меня за собой.
– Как ты это делаешь? – спросил я, когда мы очутились в очень странном помещении. Это был огромный неправильной формы зал, пол в котором плавно изгибался
– Ты научишь меня открывать порталы? – повторил я свой вопрос.
– А разве ты не умеешь?! – недоверчиво воскликнула Кэс’сшео. Я мотнул головой. – Как же ты попал в нижний мир? Ты ведь не из кланов, я никаких меток на тебе не вижу. Разве что шпион?.. – Она подозрительно сузила глаза, ошейник на мне сжался.
– Никакой я не шпион! Я был оборотнем, а потом меня убили, и я попал в Междумирье…
Кэс’сшео продолжала сверлить меня взглядом, словно буравчиком вгрызаясь в память, вынуждая говорить правду, выворачивая мысли наизнанку. Но когда ее воля подошла вплотную к воспоминаниям о Наргхе и о том, что он заложил в меня, из глубины подсознания вдруг поднялась такая волна гнева, что мелкую вышвырнуло из моего разума, как щепку штормом. Демоница вскрикнула и отшатнулась.
– Не суйся ко мне! – зарычал Демон, маскируя ментальный удар Наргха под свой собственный.
– Ты действительно силен, – восхитилась девчонка и опять бесстрашно приблизилась. – Значит, ты спонтанник из срединных миров, проголодался и инстинктивно перенесся к Вратам Тьмы. Ты сильный, но ничего не умеешь. – Она вдруг хихикнула. – И тебе не может быть больше месяца после пробуждения, ты еще младше меня! – Чудесно, теперь пигалица вообще возомнит о себе… – Если выживешь в Играх, получишь собственную метку и право войти в наш клан. А если отличишься в чем-то и если это отличие унаследуют твои дети, то сможешь создать собственный клан… через две-три тысячи лет…
– Мне и одному весело, – буркнул я.
– Что ты! Демон не может быть один, – испуганно воскликнула Кэс’сшео. – Одиночек легко захватывают маги из срединных миров и делают своими рабами. Тебе очень повезло, что с тобой этого не произошло. Бывает, что пропадают и слабые демоны из кланов, и их приходится выручать старшим. А иногда маги обманывают даже контрактников, – и тут она зло усмехнулась, – и тогда уже идут разбираться высшие.
– И?.. – подтолкнул я ее.
– И они берут на охоту своих перспективных учеников. – Демоница кровожадно оскалилась, явив моему взгляду необычно длинные ряды зубов и кончик алого язычка. Ну и страшненькая же она! – Когда выпиваешь душу сильного мага, Голод разветвляется на один-два хвоста, мощные магические артефакты тоже могут стимулировать разрастание. Но, конечно, лучше всего побеждать демонов – тогда ты забираешь их дар, и к твоему Голоду прибавляются все хвосты побежденного. – Она повела меня к центру зала. – В Игре демонов разделяют по количеству хвостов Голода, поэтому тебе достанутся противники, у которых не больше четырех хвостов. Но они будут владеть ВСЕМИ своими силами, ты же даже возможностей своих еще не знаешь. – Она насмешливо хмыкнула. – Вот мы их и раскроем, но сначала стабилизируем твою ауру: эта безобразная клякса меня жутко раздражает!
С этими словами Кэс’сшео сняла с меня ошейник и указала на высеченный в полу круг из незнакомых символов: мол, иди туда. Я встал в центре круга, а демоница пошла по его краю, сбрасывая с руки на вырезанный в полу узор небольшие огненные шары. Словно горящий бензин, пламя растекалось по канавкам в камне, и вскоре вокруг меня горели все магические символы.
– Запомни их вид и последовательность, – сказала Кэс’сшео. – Это формула идеальной ауры высшего демона. Сейчас я сниму с рун привязку к кругу, и они разлетятся по твоей ауре согласно их местам в ней на данный момент. Чем точнее ты сможешь восстановить порядок символов в кругу, тем лучше организуешь свою ауру. Запоминай!
Она дала мне лишь несколько секунд, а потом взмахнула рукой, и пылающие руны оторвались от пола и разлетелись от меня в разные стороны и на разное расстояние. Каждый символ воздействовал на определенный тип энергии, сгущая ее вокруг себя, и теперь я ощущал их как отдельные части тела. Порядок был неправильным, и это стало доставлять мне ощутимый дискомфорт, даже боль. И как я раньше мог терпеть такую мешанину? Мне отчаянно захотелось все поправить, но я не знал, как сместить знаки и выстроить их в правильном порядке. Боль нарастала.