Я – Демон лени, покоривший этот мир ради того, чтобы мне дали поспать. Том 2
Шрифт:
«Хм, — задумался лев. — Змея, говоришь? Значит, кто-то помог василиску сбежать.»
Он ускорился, обнюхивая теперь не только ненавистного некроманта, но и своего зверя тоже. Василиски, нынче, стоили целое состояние, и потерять свое вложение, было прискорбным делом.
Вскоре, он оказался около вольера с зебрами. Увидел крадущегося некроманта, который шел к человеку, стоящему около его отца, а затем он понял, кто этот человек.
Коленки предательски задрожали. Он вспомнил его. Он вспомнил свой животный страх и надменную улыбку человека, который искал демонический камень. Но быстро придя в себя
— Вот ты где, — «бывший алкоголик» Витька Одичалый, смотрел на Рика, который как-то нейтрально разговаривал со старым львом. — А с тобой еще и мой ученик, да?
Он врал сам себе. Борис никогда не был его учеником. Он его воскресил и помог подняться в этом мире. Увы и ах, их пути разошлись, а теперь, видимо, Борис прислуживал этому Рику. Что же, понятное дело, этот Рик нечто страшное во всех пониманиях, нечто могущественнее, чем он — Великий некромант.
«Витька» прошел мимо темной эльфийки, которая, видимо, тоже прислуживала Рику. Коснулся ее плеча, и усыпил, чтобы та не решила, что он пытается навредить ее господину. Подошел почти в плотную к Борису, оттолкнул его, и упал на колени.
— РИК! — закричал он, обращаясь к высокому, крепкому парню, с длинноватыми черными волосами, острым носом и могучими плечами. — УСЛЫШЬ МЕНЯ!
Глава 21
— УСЛЫШЬ МЕНЯ! — орал знакомый работяга, который стоял передо мной на коленях.
«Хм. Где я видел его лицо? — задумался я в миг, но после, у меня аж бровь выгнулась от удивления. — Да ну…»
В момент, когда работник строительной компании, а это был именно он, стоял на коленях и молился мне, в него с двух ног влетел Львиный Зев. Зверолюд с каким-то чудовищным толчком, отправил бедного человека в полет. И в этом полете, его перекосило. Да и в целом, он летел в сторону поилки для рогатого скота, как тряпичная кукла, внутри которого не было никакого стержня.
Сам момент удара, эмоция удивления, которая вот-вот начинала зарождаться на лице человека, и собственно говоря, сам удар, я видел, как в замедленной съемке. Словно где-то рядом с нами стоял мировой судья-патриарх, из моего мира и переворачивал песочные часы. Это было красиво. Это было эпично.
В моей голове тут же начал зарождаться план по созданию тайной технике двух ног. Конечно, если бы я его применил, а не Львиный Зев, то скорее всего, я бы убил человека.
В общем, не присвистнуть от такого я просто не мог. Это была удивительная картина. Чертовски удивительна. И вместе с этим красивым полетом, а иначе я его назвать не мог, пришел запах дерьма и захотелось чихнуть.
Я посмотрел сначала на льва, который поднялся и замер передо мной, затем, ему за плечо. Темная эльфийка поднялась с колен и медленно поплелась в нашу сторону, сжимая в руке причудливый клинок с какими-то впаянными самоцветами.
— И чего это она на земле сидела? — риторически спросил сам себя, а затем грозно посмотрел на льва. — Я помню тебя, — мои глаза сузились. — Ты игнорирующий фокусник.
— Я не… — в лице льва появилось какое-то смятение.
Помниться, в первую и последнюю нашу встречу, он меня, откровенно
— Что нужно, фокусник? — злобно пробасил я, когда устал ждать ответ. — Либо говори, либо исчезни.
Виктория долго и упорно пыталась побороть облезлую пуму чертовой эльфийки. И не потому, что ведьма была слаба, нет. Просто от пумы разило какой-то неизвестной и невиданной ранее энергией. Словно, она вообще пришла в этот мир из другого измерения. Пума двигалась неестественно, сдвигами, словно кратковременно могла переноситься на небольшое расстояние, и именно из-за этой способности бой был сложным.
Когда пума схватила ведьму за голову и сжала ее, у Виктории появилось ощущение, словно пума и не настоящая вовсе. Нет, разумеется, ей было больно, но не было ощущения, словно пума вообще может ее убить.
— А не теневое ли ты животное, случайно? — неожиданно смекнула она. — А что, тип такой же?
После этих слов, Виктория изогнулась и сбросила с себя эту кошку. Внимательно посмотрела на то, как под подушками лап пумы появляется легкая дымка и… поняла, как победить подобное животное.
— Знаешь, ты первое теневое животное, которое я видела в своей жизни, — она перепрыгнула пуму, которая понеслась на нее и во время приземления, обхватила кончик хвоста. — Я о вас слышала, но за все свои века, ни разу с вами не сталкивалась.
Далее, Виктория потянула кошку на себя и ударила в точку, чуть выше хвостика. Образно выражаясь, в самый копчик. Пума аж зашипела от возмужания.
— Вы исчадия тьмы, которые вечно следовали за темными эльфами и вампирами, поэтому, вы боитесь только одного — потери хозяина, потому что в противном случае, — она откинула от себя кошку и посмотрела в сторону эльфийки. — Вы погибаете. У вас заключен контракт с владельцем, ценою в жизнь. Так что…
Она больше ничего не сказала. Рванула с места пользуясь тем, что пума пребывала в замешательстве. Ее цель стояла к ней спиной и показывала какой-то предмет зверолюду, который не пойми когда появился здесь.
— Давно я темных эльфов не видела, — шептала ведьма самой себе под нос. — Да и ты, милочка, последний раз видишь меня.
Замахиваясь рукой, на которой в ту же секунду появились стальные когти вместо ногтей, ведьма уже представляла себе, как распаривает нежную кожу эльфийки, как оголяет ее позвоночник, и как забирает ее жизнь. Но вместо ожидаемого результата, она увидела недовольную морду ее цели, который перехватил руку так, словно она была самой обычной веточкой, и не несла за собой никакой смерти.
— Какого… — пролепетала Викория, чувствуя просто демоническую мощь. Она опустила глаза и посмотрела на энергетическое поле под ногами этого человека. Оно пылало. Она пульсировало и своими волнами, поглощало любую энергию.
— Слушай, бабуль, — Рик посмотрел на нее искоса, хмыкнул и показал кулак. — Еще раз ты будешь подобное вытворять, я тебе голову оторву, ага?
Великий некромант долго и упорно пытался собраться. Неестественно вывернутые руки и ноги долго приходили в норму. А все потому, что тело было живое. Было бы оно воскрешенное, было бы гораздо проще. А сейчас, он чувствовал боль, чувствовал унижение и что-то еще.