Я – Демон лени, покоривший этот мир ради того, чтобы мне дали поспать
Шрифт:
Вот только дома, я понял еще одно…
Этот мир – тупой, как и его тупые правила!
Я сидел около дома на ступеньках и рассказывал Нине как прошла моя смена, разумеется, пересказав все моменты работы, кроме сна. И по итогу, у сестры сложилось впечатление, что…
– Ты нихрена не делал, да? – догадалась она. – За что же тебе тогда заплатили?
– Как за что? – удивился я. – За то, что присутствовал на, бу-э-э-э, рабочем месте! Ответственность, знаешь ли, мое второе имя!
– О какой ответственности ты говоришь? – удивилась Нина. –
– Но, – я замялся. – Я охранял склад! Мимо меня, знаешь ли, не одна крыса не пролетит.
– Крысы не летают…
Судя по ее разочарованному лицу, она мне не поверила. Ну а потом…
– Я вынудил его заплатить мне, – пробормотал я. – И знаешь, этот способ самый простой.
Увидел ее расширенные глаза, понял, что она поражается мне, и значит, я иду в нужном направлении.
– Можно же просто забирать деньги у тех, у кого их хоть жопой жуй, не? – она еще сильнее выпучила глаза. – Можем забрать деньги у слаб… у богатых, которые не ценят бедных. Проблема то оказалась и не такой проблемой! Считай, час потратил, богача забил и все, деньги в кармане, – моя идея мне нравилась до безумия. В моем мире в принципе примерно такие правила и работали. А люди они везде одинаковые…
– Ты, видимо, – она тяжело вздохнула. – Вообще не понимаешь, к чему все это может привести.
– Не понимаю, – согласился я.
– Пойдем, – она встала со ступенек, посмотрела на темное небо, где еле-еле проглядывала луна. – Аля задерживается, надо ее с остановки встретить.
Я пожал плечами и пошел вслед за ней. А Нина, тем временем, пыталась мне все объяснить, так скажем, расставить все по полочкам. Ну, с точки зрения своего «человечества». Люди, знаете ли, очень слабые и непонятные существа.
– Понимаешь, что нельзя вот так просто подойти, дать кому-то по голове и потребовать денег! – она недовольно бормотала, спотыкаясь в потемках. – Рик, вроде нас одним методом воспитывали, да и базу одинаковую давали, а ты, как мне кажется, словно с луны свалился.
Вот смотри-ка, вроде самка двуногого раздражителя, а сама того не понимая, знает суть! Демоны в моей мире появились именно с Луны.
Стоп. Тут тоже луна?
Посмотрел в небо, увидел полумесяц, который проглядывался из—за темных облаков, но связи не уловил.
Нет. Луна другая, просто название схожее, да и слишком высоко она как-то.
– Чего замолк? – перебила она мои размышления. – Ответишь мне или нет?!
– А что я тут отвечу? – спокойно спросил я, понимая, что просто не понимаю местный мир. – Здесь разве правит не закон силы? Это же…
– Это скользкая дорожка, – начала пояснять она. – Ладно ты, дуб дубом, но подумай обо мне, об Але. Об маме, которая болеет!
А чего это я о вас думать должен? Типа, семья?!
– Посадят тебя, а нам потом что делать? Сухари тебе сушить? – она остановилась и начала вглядываться во тьму. – Ой, не Аля ли там?
Я проследил за ее взглядом, понял, что человеческие глаза лишены
Энергия, которую в мгновение ока получилось у меня накопить, волной пустилась по земле, задевая своей невидимой силой, травинки. В следующий миг, волна остановилась в тридцати метрах у кустарника, касаясь живой преграды.
Ну, достаточно большой, живой преграды.
– Нет, не она, – тут же ответил я. – Там мужчина в кустах сидит, что-то вытирает.
– Ну-ну, – сомневаясь в моих словах, ответила она. – Пошли, а то еще в темноте потеряется.
Я пожал плечами, и просто пошел за ней. Что уж я тут мог еще сказать? Что у меня магия есть, или что она настолько глупа, что не верит на слово кому-то кто в разы… К черту.
Мы подошли к человеку в кустах. Нина почуяла вонь, но не смекнула главного…
– Аля, ты чего там делаешь?
От ее резкого голоса, как и вопроса, бедолага в кустах дернулся. Резко вскочил, захлопнул свою задницу и рванул дальше, в темноту. Я не смог не удержаться, чтобы не осудить ее:
– Человек справлял нужду, а ты так подло с ним поступила…
– Кто бы говорил! – озлобилась она. – И вообще, вернемся к нашему разговору!
Ловко она с темы на тему перепрыгивает.
– Помимо того, что посадят тебя, поймают, осудят и все прочее, есть еще мы с Алей!
– Да кто меня поймает? – удивился я. – Пускай только попробуют!
– О-о-о, – протянула она. – Не, Рик, с тобой действительно сотворилось нечто страшное, что отбило тебе мозг напрочь! Ты и раньше умом не блистал, но сейчас… Ладно, если ты скроешься, а с нами что будет? Соседи засмеют, будут сторониться, потому что брат в розыске. Поймают тебя и набутылят на бутылку правосудия, так нам и не устроится никуда с такими «родственными связями». А с Алей в школе что будет? Ты представляешь себе?
Какая же она маленькая надоедливая и назойливая муха.
– Да и плевать, – парировал я. – Пускай поймают. Буду лежать на кровати и ничего не делать. Солдаты будут охранять стены, а остальных заключённых я построю под себя.
– Не смеши! – на сей раз, она издала смешок, вполне звонкий. – В тюрьме спят по три, а то и по два часа. А затем всех заставляют ходить по кругу и смотреть в пол. Думаешь, ты там выспишься? Покажешь силу? Да таких, как ты, там ломают быстро! И навсегда!
Черт. Серьезно? Без сна? Жестко…
– Если я скажу, что больше так делать не буду, ты останешься от меня? – Попытал я удачу.
– Я бы, знаешь, – она шагнула в темноту и направилась куда-то вперед почти на ощупь. – Вообще запретила бы тебе работать. По крайней мере, в черте города. Может, тебе попробовать что-то более силовое? Раз у тебя так кулаки чешутся?
– Например? – спросил я. – Бои какие-то или что-то в этом духе?
– Ну, например, сходить с группой, разведать обстановку в лесу за городом. Сходить в кочегарку, закинуть уголь в топку…