Я для тебя сойду с ума
Шрифт:
Волжанов уткнулся на какое-то время мне в макушку и замолчал, явно стараясь собраться с мыслями и успокоиться. Я же старалась не шевелиться. Ясно понимала, что это конец. От брака он не откажется, а я не соглашусь никогда быть просто любовницей.
– С одной стороны ты, которая для меня дороже всего, - произнес мужчина, - а с другой - благополучие стаи. Я тебе уже говорил, девочка моя, что быть альфой - это не только власть и статус, это огромная ответственность. Не могу, просто не могу ради собственного счастья пожертвовать своими людьми.
–
Не знаю, как я так могла, но мой голос прозвучал удивительно спокойно.
– Осталось примерно полгода. Сразу, как только Ларисе исполнится восемнадцать, - добавил он подробность, которую мне знать точно не хотелось.
– Она тебе нравится?
– Она красивая девочка, - мрачно произнес он.
– Ада, не мучай себя...
А вот тут меня прорвало. Значит, это я мучаю себя? Это я притащила его на этот остров и вынудила его в себя влюбиться? Это я, зная, что не могу ничего ему предложить, продолжаю навязывать свое общество? Это я предлагала узнать меня получше, заставляя тем самым все больше привязываться к себе? Это я наказывала его, приучая к каким-то дурным правилам?
Я размахнулась и влепила Волжанову пощечину. Он прекрасно видел, что я собиралась сделать, но не остановил.
– Сволочь! Урод!
Я снова подняла руку, чтобы ударить его. Но на этот раз Антон ее перехватил.
– Одного раза достаточно, - холодно произнес мужчина.
– Ты хоть осознаешь, что ты натворил? Зачем, Антон, зачем ты все это устроил?
– Я уже говорил, но повторю. Не мог, понимаешь, просто не мог не попробовать.
– А хоть на секунду подумал о том, какого будет мне? Печешься о благе своей гребаной стаи. А я? Ты понимаешь, что ты почти меня уничтожил? Разбил сердце? Растоптал душу? Я теперь уже не знаю, на каком свете нахожусь! Ты понимаешь, что я путаю эту чертову реальность и сны?
– Ада, - обреченно простонал Антон и попытался меня прижать к себе.
– Не трогай меня, - прошипела я, сама, вцепляясь в мужчину, ища в нем поддержку и опору.
– Девочка моя, я не знал, что так получится. Мне очень жаль. Ложись спать, милая.
Мужчина снова попытался уложить меня на постель.
– Спать? Это все, что ты можешь мне предложить?
– опять взвилась я.
– Ада, днем у тебя самолет.
– Что?
– оторопела я. Мою начавшуюся истерику, словно ветром сдуло. Какой самолет? Я ничего не понимаю.
– Днем ты возвращаешься в Питер. Я уже заказал для тебя билеты.
– А ты?
– Я остаюсь.
– Может ты мне объяснишь? Когда ты мне собирался об этом сказать?
Это, что он наигрался, да? Разрушил мою жизнь, а как появились первые проблемы, я стала неудобной, тут же отсылает назад? Прекрасно устроился, скотина мохнатая.
– Утром.
Волжанов перестал делать попытки уложить меня, просто лег сам.
– И что заставило тебя принять столь чудное решение? Надоело со мной возиться?
– Перестань, милая, - устало выдохнул Антон.
– Я тебе не милая. Не смей называть меня так, понял?
– я схватила подушку
– Понял, только успокойся. Что ты от меня еще хочешь? Ты так желала уехать, я тебе отпускаю. Хочешь, можешь остаться. Я не гоню.
Он не гонит, шавка блохастая! Я сама не знала, чего хотела. Нет, знала, конечно. Но этого он мне давать не собирался. Зато я могу взять кое-что сама. Уж это-то он мне задолжал.
Глава 11
Шавка блохастая! Кобель драный! Псина подзаборная!
Я костерила Волжанова, как только могла, когда поднялась на постели. Этот урод успел нацепить на меня шортики и маечку, когда укладывал спать. Вот заботливая скотина! Я не стала раздумывать, быстро скинула с себя маечку.
– Ада, что ты делаешь?
Что я делаю? Можно подумать, сам не видит? Кто мне все утро восхвалял уникальные особенности оборотней? Мол, у них и слух улучшенный, и видят в темноте.
– Ты мне кое-что задолжал, песик, - цинично сообщила я и потыкала его ногой в районе бедра.
– Ада, не сходи с ума!
– Я уже сошла! Так и будешь лежать бревном недоделанным? Или может сделаешь хоть что-нибудь?
Я только подняла ногу, чтобы сбросить с себя шортики, как оборотень потянул за другую на себя, опрокидывая меня на спину. Уже в следующий момент он нависал надо мной:
– Ты точно понимаешь, что делаешь? Жалеть не будешь?
А сам уже опустился к моей шее, прихватывая губами кожу и оттягивая. Наверняка, с утра останется отличный засос.
Но о чем я могла жалеть?
О том, как я потеряла девственность? Ну, так с этим я вроде бы уже смирилась. Тем более сейчас рядом со мной находился мой первый мужчина, желанный и любимый. Правда, я до одури боялась повторения боли при близости. Но рассчитывала на то, что Антон покажет все свое мастерство и умения. Поможет преодолеть тот барьер, который сам же и возвел. Применит свой немалый опыт, чтобы остаться в моей памяти первоклассным любовником.
Конечно, я не собиралась теперь направо и налево спать с мужчинами. Но и отказываться от плотских радостей тоже не планировала. Я очень надеялась, что пройдет какое-то время и я смогу встретить достойного молодого человека, с которым смогу создать семью, в которой очень нуждалась.
Что-то мне подсказывало, что я не смогу полюбить снова из-за этой парной зависимости, но это не значит, что я не встречу человека, просто приятного мне, с которым мне будет хорошо духовно и физически.
Антона, конечно, я никогда не смогу забыть. Но постараюсь запрятать как можно более глубоко в памяти. Нескоро смогу забыть, как он растоптал мою жизнь. Я очень надеялась, что и ему эту гребенная парность не даст спокойно жить. Нет, я не была мстительной. Но и обиды так просто не могла простить и отпустить. Возможно, пройдет год или два, прежде чем я смогу вспоминать об этом человеке без внутреннего содрогания.