Я дрался на Т-34. Третья книга

Драбкин Артем Владимирович

– Сколько немецких танков вам удалось уничтожить за войну?

– За время войны я сбил 1 тяжелый танк, 3 средних танка и более десятка артиллерийских орудий. Участвовал в боях по освобождению Правобережной Украины, Львова, прошел от Вислы до Одера, воевал в Нижней Силезии, в Берлине, освобождал от немцев Прагу. Среди моих наград орден Боевого Красного Знамени, орден Отечественной войны I степени, два ордена Отечественной войны II степени, 2 ордена Красной Звезды, орден Богдана Хмельницкого III степени, чешский орден «Военный крест 1939 года» и около 20 медалей, полтора десятка благодарностей Сталина. Но, знаете, лучше бы той войны не было, чем иметь все эти

награды. Конечно, я ими горжусь, но очень дорогой ценой они достались.

Чернощеков Михаил Антонович

Я родился в 1915 году в захолустной деревушке Творичиши, которая располагалась в Орловской, а сейчас Брянской области. Деревни этой сейчас нет, с лица земли ее стерли. Только церковь, что построила местная помещица, осталась… В деревне окончил четыре класса. В среднюю школу ходил в соседнюю деревню Жирятино, где был сельсовет и роскошная церковь с кирпичными лавками. Проучился не долго, не больше полугода, как начался голод 21–22 годов. Помню, как через нас шли беженцы с Украины… Видел воочию, как по дорогам закапывали малышей… У самого не было сил полтора километра пройти до школы, ноги пухли. Выжили тем, что собирали гнилую картошку на поле, лебеду секли в ступе… До 15 лет работал в колхозе, а потом ушел в Брянск, поступил в ФЗУ на токаря-инструментальщика. После окончания в 1933 году работал на заводе имени Кирова. Постепенно поднялся до шестого разряда, стал хорошие деньги получать – 400 рублей. Сам приоделся и семье мог помочь.

В 1936 году взяли в армию. Попал на Дальний Восток, во Владивосток. Там распределили в школу подплава на Русский остров. Проучился 11 месяцев на моториста-дизелиста, и меня распределили на подводную лодку М-35. В то время на Тихом океане были только подводные лодки и торпедные катера. Больших кораблей не было. Самым крупным был эскадренный миноносец «Иосиф Сталин», а в основном сторожевые корабли: «Вьюга», «Метель». На лодке я прослужил шесть лет до 1942 года. Экипаж был дружный – нас всего было шестнадцать человек. Дослужился до старшины первой статьи. Причем до 1939 года плавсостав служил четыре года, а Тимошенко нам добавил еще годок. Мне в 1941 году демобилизоваться, а тут война… Как узнали о начале? Еще до начала войны нас постоянно держали в море. Пополняли горючим и продуктами прямо в океане. Днем мы находились на перископной глубине, а вечером вылезали на поверхность, заряжали аккумуляторы, проверяли технику. Узнали о войне, как и все, из сообщения Молотова. Но ты же понимаешь, между нами и Москвой девять часов разница. Поэтому сообщение о войне ни нас, ни население особо не затронуло – далеко.

В 1942 году я за одиннадцать месяцев подготовил себе на замену Сашку Малюгина, а сам ушел на берег. Сделали из меня управляющего строительными работами. Начали строить доты и дзоты по побережью. Но мне хотелось на фронт, повоевать, и я добился отправки. Надо сказать, что еще в 1939 году я сдал экзамены на водительские права. Поэтому, когда приехали под Сталинград, в 55-ю механизированную бригаду, мне выделили машину ЗиС-5 и прикрепили к противотанковой батарее 45-мм пушек. Эту пушку я и таскал до самого Ростова.

После этих боев бригада получила наименование 12-я гвардейская, а корпус стал 5-м гвардейским Зимовниковским механизированным. Командовал бригадой Герой Советского Союза полковник Борисенко Григорий Яковлевич, а корпусом – Семен Ильич Богданов, впоследствии маршал бронетанковых войск. А после него – генерал-майор Скворцов. Но тот так выше и не поднялся, потому что страшно пил. Говорили, что когда он воевал на Халхин-Голе, один высокопоставленный монгольский чиновник увел у него жену, и он на этой почве запил.

Вышли из боев под Ростовом. Своим ходом дошли до станции Лихой, что под Миллерово. Там остатки техники погрузили в эшелон и привезли на станцию Лиски. Разгрузились на станции Евдаково,

а оттуда маршем дошли до глухой деревушки Кодинцево. Деревня находилась на возвышенности, а рядом в глубоком овраге разместилась бригада. Сделали капониры, укрыли технику. Надо сказать, что у меня была мечта воевать в танке. До этого перейти не удавалось, не пускали, а тут я приноровился ходить к одному механику-водителю, который меня брал на учения. Потихоньку я насобачился управлять танком. Пришел к командиру, все объяснил, а поскольку механиков всегда не хватало, то меня быстро определили в экипаж и дали танк. Командиром танка был Васеленко Саша, стрелком-радистом – Скляров Саша, заряжающим – заводной Петя Хабибуллин.

В июле совершили марш и недалеко от Прохоровки сосредоточились в оврагах. Замаскировали машины сжатой пшеницей. А на рассвете начался бой. Ну, мое дело вести машину. Командир стрелял. Потом сказал, что подбили две машины Т-III. А вскоре и нам угодили в бок. Танк моментально загорелся, мы все выскочили, как ошпаренные, спрятались в воронке. Остался я безлошадным и вернулся к себе в противотанковую батарею. Тут же мне дали полуторатонный «Шевроле», пушку 57-мм противотанковую, и так я гонял гансов по полю до конца войны. Почему на танк не вернулся? Жить захотел. До того как подбили, жить не хотел, безразлично к смерти относился. А тут у меня взгляды поменялись. Если тебя в открытом поле ранят, то, может быть, кто-нибудь тебя спасет, а из танка тебя никто вытаскивать не будет… В общем, «обжегся», возвращаться не хотелось, а желание воевать было удовлетворено.

– Какие у вас награды?

– Первая награда – медаль «За боевые заслуги», полученная мной за взятие Зимовников, – догнала меня осенью 1943 года. Ну, а потом наградили орденом Славы III степени, двумя орденами Красной Звезды. В мирное время получил орден Отечественной войны и за труд орден Октябрьской революции.

Деген Ион Лазаревич

Я родился в 1925 году в Могилеве-Подольском Винницкой области, городке, расположенном на старой государственной границе. В то время моему отцу было уже 62 года – это был его второй брак. Маме же было всего 26 лет. Отец работал фельдшером, был блестящим специалистом, и у него перенимали опыт многие дипломированные врачи. Умер он, когда мне было всего три года, – в 1928 году.

Мать работала медсестрой в больнице. Хорошо помню голод в 1933 году…

В 12 лет пошел работать помощником кузнеца. Кузнец, дядька Федор, человек с двухклассным образованием, но знающий несколько языков, относился ко мне, как родной отец. Детство мое было голодным, на одну материнскую зарплату медсестры было очень тяжело прокормиться.

Увлекался зоологией, ботаникой, литературой. На станции юннатов получил три участка, делянки по 10 квадратных метров, выращивал на них каучуконосы.

Рос юным фанатиком, беззаветно преданным коммунистическому строю.

В нашем городе также дислоцировалась 130-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Вижгилина. Мы, подростки, постоянно пропадали на территории местного 21-го погранотряда. К 16 годам я уже мог стрелять из всех видов стрелкового оружия, включая пулемет ДП, хорошо ездил верхом, разбирался в гранатах.

Одним словом, я начал войну хорошо подготовленным красноармейцем. 15 июня закончил девятый класс и сразу приступил к работе вожатого в пионерском лагере, который располагался рядом с железнодорожным мостом через Днестр. В ночь на двадцать второе июня, будучи дежурным вожатым, я видел, как по мосту в Германию прошел тяжело груженный состав. Ранним утром люди стали говорить по секрету: «Началась война!» Уже днем наш город впервые бомбили. Милиционеры стреляли из наганов по немецким бомбардировщикам – «замечательная картинка»…